Степь 1. Рассвет. Александр Берник

оприходовал. Перед ней стоял не обычный мужик! Его лицо было чёрным с подтёками, оттого казалось страшным до безобразия. Единственно что ярица как кутырка навыдане автоматически определила – мужик был молодой, судя по только что начавшей отрастать бороде с усиками.

      Чёрный ариец был не только молод, но здоров в плечах, да и весь видно было что не жиром заплыл, а из мяса свит словно туровый вожак. Лицо похитителя дёрнулось и стало ещё ужасней, но Зорьке почему-то тогда показалось что он при этом лишь улыбнулся. Ярица молча пялилась на страшного мужика быстро пробегая лихорадочным взглядом сверху донизу и обратно, даже не думая о чём-либо спрашивать. Ей самой было не понятно потом, почему она так старалась в тот момент не выказывать ему свой голос.

      Чёрный навис над одуревшей кутыркой, сцапал её растрёпанные лохмы охватывая пучком, но не так больно, как в прошлый раз. С силой наклонил рыжую голову сунув меж колен в подол. Выпростал руки пленницы, что были стянуты в локтях за спиной.

      Зорьке будто с крыльев путы скинули. Такая нега разлилась с облегчением по телу, что даже жжение всего содранного переда отпустило и забылось на короткое время. Только захватчик и не думал выпускать на свободу пойманную птичку. Он вновь связал ей руки, только на этот раз спереди за тонкие запястья. Она не сопротивлялась, и даже не пыталась противиться. Ярице и в голову тогда не приходило артачиться, будто всё так и было задумано изначально.

      Сделав своё дело, чёрный выпрямился, отвернувшись от глазевшей на него Зорьки, и отойдя на другую сторону опять упёрся на повозку, равнодушно разглядывая даль. И только тут начавшая приходить в себя кутырка увидела на противоположном борту перекинутую шкуру бера, башка коего в аккурат оказалась прямиком перед ней на одном с лицом уровне. Девка вздрогнула, ещё больше съёжилась, и наконец в полной мере прочувствовала всю жгучую боль своего изодранного тела по-настоящему.

      Кони тронулись, и коробка затряслась на неровностях. И чем больше рыжая приходила в себя от пережитого ужаса, тем больней становились раны на истерзанном теле. И так всё зажгло, что ярица в очередной раз закусив губу до солоноватого привкуса аж глаза зажмурила, только бы не заорать в голос.

      Дальше ехали молча нудно потрясывая пленницу. Сначала она разглядывала похитителей, но те постоянно стояли к ней спиной и со временем ей это занятие надоело.

      Стала разглядывать степь, видневшуюся позади через отсутствующий борт. Там за ними тянулась целая вереница таких же парных упряжек с похожими повозками, только те за собой тащили волокуши, гружённые награбленным барахлом. Наконец и это ей надоело. Тогда выбрав позу поудобнее, чтобы не так больно было трястись на ухабах Зорька уставилась на облака.

      Тут её блуждающий взгляд привлёк красный клевер, что их повозка разрезала большими колёсами, мерно шелестя по густым травяным зарослям. И стало вдруг грустно, оттого, что вспомнила, чего забыть теперь уже не сможет, наверное, всю оставшуюся жизнь.