Сломленный рыцарь. Л. Дж. Шэн

быть хорошей? – Она закатила глаза.

      – Ничего, – быстро ответил я. – В тебе нет ничего плохого, Лунный свет.

      В это же мгновение строгое выражение лица Луны растаяло. Она отложила ноутбук на кровать и встала, направляясь ко мне.

      Я раскрыл руки, обнял ее и вдохнул запах шампуня, кожи, всего, зажмурился и подумал: дом. Как она может казаться домом? Она обмякла в моих руках, и я почувствовал, что она дрожит. Плачет. Когда она отстранилась от меня, ее лицо было искажено от боли, но слез не было. Я нахмурился.

      – Что тебя пожирает? Пожалуйста, пусть это буду я.

      Она попыталась рассмеяться, но смешок застрял где-то в горле.

      – Мне надо тебе кое-что рассказать.

      – Нам надо. Но девушки вперед.

      Я хотел сказать ей: Тебе надо вернуться. А может, мы попробуем все это дерьмо на расстоянии. Мне все равно. Но ты ударила меня, это что-то значит. Я имею в виду, тебе не все равно.

      Так же я хотел ей сказать: Я знаю, что ты не поверишь, что это сработает, но не пытаться больше нельзя. Четыре месяца я хотел сказать тебе это, но было странно делать это по «Скайпу». Но сейчас ты здесь, и я не отпущу тебя, пока мы не разберемся со всем.

      А я еще я хотел добавить: Я целовал другую девушку при всех, но у меня было ощущение, что я изменяю тебе.

      А еще пообещать ей: Это ничего не значит. Она ничего не значит.

      Лунный Свет постукивала пальцами по бедрам, размышляя над словами, когда вдруг голос Эди прервал повисшую между нами тишину.

      – Луна! Можешь спуститься вниз? Папа и Рэйсер уехали проводить Тео в лагерь, а мне нужна твоя помощь с выбором машинки на Рождество для Рэйсера.

      Тео – брат Эди. У него аутизм. Все свое время он проводит или в центре развития «Оранжевая страна», или у Рексротов. Луна тусовалась с ним, он ее очень любит, но не выреносит меня рядом с ней. Луна извинилась и побежала вниз, оставив меня в комнате.

      Я ходил туда-сюда между стенами цвета морской волны. Позади кровати была доска, на которой была разная ерунда. Пара неоконченных списков. Какие-то фотки ее с Рэйсером, Тео, Эди и Трентом. И я. Были фотографии меня. Включая ту, где я облизываю щеку Луны с озорной улыбкой, а она визжит во все горло, мы тогда были на площадке для катания на роликах два года назад. Луна была помешана на том, чтобы не покупать дорогие фотографии, но я купил две копии и вклеил одну в открытку на Рождество. Я отлично помню ее голос, когда она закричала, он до сих пор звучит в моих ушах.

      Горловой, смешной, сексуальный и… что ж. Теперь у меня стояк.

      Думай о грустном, Найт. Думай о чем-нибудь грустном.

      А как тот факт, что я крайне редко слышал Луну? Она издавала звуки, только когда ей было больно, или от удивления, или когда пугалась. (Это было не часто, может, несколько раз в год.) Видите? Теперь стояк под контролем. Наполовину, но уже хорошо. Я сосредоточился и продолжил изучать доску.

      Два билета на благотворительное мероприятие, письма от друзей по переписке со всего мира, фотографии спасенных собак, которых она брала на передержку до устройства в новые семьи.

      Я обошел огромную кровать и плюхнулся на нее, заметив,