1972. Возвращение. Евгений Щепетнов

оглянулся на пианино красного дерева, стоявшее возле окна, и с сожалением помотал головой:

      – Увы… не играю! А это пианино досталось нам случайно… в общем – было здесь, когда мы сюда заехали.

      – Да? – слегка удивился Богословский, и снова посмотрел на пианино – Хороший инструмент. Жаль, что не умеешь.

      – Да я бы может и поучился играть, но все времени не было – усмехнулся я – А если бы стал учиться, то скорее всего на гитаре. Пианино с собой таскать как-то не очень удобно, а вот гитару… повесил за спину, и побежал. Опять же – парней с гитарой все девушки любят!

      – Ха ха ха… – Богословский расхохотался – Заверяю тебя, парней с пианино девушки тоже любят! Правильно, Галина Сергеевна?

      – Девушки любят умных, красивых, интересных…

      – И богатых! – закончил за балерину Богословский – Кому нужен умный и красивый, если он нищий?!

      – Ну, кому-нибудь, да нужен – улыбнулась Уланова – Никита, ты слишком много значения придаешь деньгам в отношениях между мужчиной и женщиной. Не все упирается в деньги!

      – Не все, но упирается! – усмехнулся композитор – Красивые женщины у богатых мужчин! Вот вы, Оленька, положили бы глаз на вашего… хмм… шефа, если бы он был нищим комбайнером?

      – Фи, Никита! Какой моветон! – скривилась Раневская – Извини, но ты сейчас просто пернул изо рта! Оленька, не слушайте его! Херню городит, старый дурак!

      – Не такой уж и старый, и не такой уж дурак! И Оленька не дура, она прекрасно понимает, о чем я говорю! – парировал Богословский, пока Ольга ставила перед ним тарелку – Скажите, Оля, вы бы стали иметь дело с нищим работягой, а не с всемирно известным писателем и спортсменом?

      Ольга села на свое место, задумалась:

      – Я не могу сказать. Когда мы познакомились с Михаилом Семеновичем, он уже был всемирно известным писателем. А что касается денег… я ему и тогда сказала, и сейчас скажу – я бы работала на него и бесплатно.

      – Оля незаменимый для меня человек – улыбнулся я, разливая шампанское по бокалам – Она печатает быстрее, чем я говорю. Это феномен! Притом печает без ошибок – абсолютно. А еще знает несколько языков. Потому у меня и получается писать книги так быстро. Ну, давайте выпьем за наше знакомство?

      – Нет! За хозяев квартиры! Чтобы жилось им в ней хорошо! – провозгласила Раневская, и мы сдвинули бокалы. Я отпил ледяной газированной жидкости, и подумал про себя, что или я ничего не понимаю в винах, или «Советское шампанское» ничуть не хуже «Вдовы Клико».

      – Кстати – спохватился я – а может кто-нибудь хочет покрепче? У меня виски есть! Блек лейбл, ред лейбл! Попробуете?

      – Давай свой американский самогон! – улыбнулся Богословский – Будем пробовать!

      Ольга сбегала за бокалами для виски, принесла и льда (он был наморожен в специальных ванночках с гнездами, все предусмотрела «кровавая гэбня»!). Я открыл бутылку с черной этикеткой, разлил, и все гости с интересом принюхались к содержимому своих бокалов.

      – Да нет, никаким самогоном не