Как любят россияне. Новелла Иванова

БЫВАЛО, ЧТО МЫ БУКВАЛЬНО УГАДЫВАЛИ МЫСЛИ ДРУГ ДРУГА. ЭТО БЫЛО НАСТОЯЩЕЕ РОДСТВО ДУШ.

      Однажды, прощаясь у подъезда, он поцеловал мою ладошку. Это было так неожиданно, потому что он был очень робким со мной. Но в то же время в нем чувствовались страсть и боязнь меня обидеть. Я понимала, что все больше привязываюсь к нему.

      Первый поцелуй он выпросил ради праздника 23 февраля. Это было спустя полгода после нашего общения. И тогда же он сказал фразу, которую я запомнила навсегда: «Я бы так хотел, чтобы ты вышла за меня замуж и родила мне джигита!»

      Как он догадался о моей тайной мечте – родить любимому детишек! Увы, несмотря на любовь и родство душ, было одно непреодолимое препятствие. После первого курса его должны были забрать в армию. Он хотел, чтобы я его ждала и мы бы поженились после его возвращения. Я обещала ждать и писать. Прощались мы со слезами. Он ушел из моего дома и, как потом оказалось, поздно вечером вернулся и всю ночь простоял под моими окнами. Я узнала об этом спустя два с половиной года.

      Полгода я жила ожиданием писем от него. Они были такие нежные, ласковые и страстные. Я храню их до сих пор! Сама я писала такие же и в два раза чаще. Я уже решилась стать его женой, но на месяц он замолчал. Чего я только не передумала! Потом пришло последнее письмо – как раз в зимнюю сессию. Не знаю, как сумела я тогда сдать экзамены. Строки его последнего письма все время стояли передо мной. Оказывается, он был ранен на учениях и к нему приехали родители в госпиталь. Он рассказал обо мне, и они вынесли такой вердикт: «Если ты продолжишь любить эту девушку, мы заберем из института твои документы. Не бывать этой любви. Ты еще слишком молод. И не понимаешь, что тебе нужна девушка нашей веры!» Вот оно, то непреодолимое препятствие на пути нашего счастья. Он был другой национальности и другой веры! Я написала ему в ответ: «Если ты ранен, я приму тебя в любом виде и буду любить». Но больше писем не было.

      Два года я залечивала эту душевную рану. Никто мне больше не нравился, и казалось, что ни к кому больше я не испытаю такого чувства. Вокруг меня было много знакомых, которые уверяли, что любят меня. НО МОЕ СЕРДЦЕ МОЛЧАЛО.

      Через два года он вернулся из армии. Я была на 4-м курсе, он пришел на 2-й. Я хотела узнать: неужели он все забыл? Впервые мы увиделись среди толпы студентов. Я после этой встречи две ночи проревела в подушку. Наконец он подошел ко мне: «Когда у тебя заканчивается лекция? Я подожду тебя у метро».

      Никто в институте не знал о нашей любви. Мы встретились, и я поняла: он любит меня по-прежнему. Он рассказал, что все ребята в его взводе знали про меня, и как он мной гордился, и как ребята ругали его за то, что он написал последнее письмо. А он, написав его, убежал из части и хотел попасть в Москву, чтобы все мне объяснить. Но его снял с вокзала патруль, и в итоге его посадили на губу. И снова он говорил о любви и просил выйти за него замуж и поехать к нему в Ташкент.

      Но во мне уже что-то умерло. Ведь он, послушный сын, предал меня. Я понимала, что он, в сущности, мальчик, а я казалась старше его и больше понимала в жизни.