Черная мантия. Анатомия российского суда. Борис Миронов

Вербицкий: «Нет. Земля, стекла – они были».

      Судья вкрадчиво: «Скажите, пожалуйста, в момент взрыва на одной или на разных полосах находились машины – Ваша и Вашего брата?»

      Вл. Вербицкий: «Мы ехали по одной полосе».

      Судья: «Как же тогда, говоря о расстоянии между вами, Вы сказали – «на длину кузова»?»

      Вл. Вербицкий со вздохом: «Я думал – это всем понятно. В следующий раз буду объяснять подробнее».

      Подсудимый Роберт Яшин резко вскидывает голову: «Не надо следующего раза!»

      Судья, словно обрадовавшись подвернувшемуся случаю, тут же выплескивает все накопившееся раздражение от провального для обвинения допроса: «Вы, подсудимый Яшин и свидетель Вербицкий, предупреждаетесь за то, что разговариваете в суде, как приятели».

      Дружно, разом, все вместе вскакивают Яшин, Миронов, Квачков, возмущенные тем, что судья Пантелеева в присутствии присяжных заседателей пытается подорвать сказанное на суде Вербицким, его, якобы, приятельскими отношениями с Яшиным: «Мы возражаем!..».

      Сквозь шум прорывается голос самого Вербицкого: «Ваша честь, мы не являемся ни друзьями, ни даже знакомыми!»

      Судья немедленно просит присяжных заседателей покинуть зал. В восстановившейся тишине звучит твердый голос Роберта Яшина: «Как Вам не стыдно, Ваша честь! Это же полная профанация суда!»

      А судья Пантелеева уже диктует для протокола: «Суд удаляет подсудимого Яшина из зала до дачи им показаний».

      «Это судебное преступление!», – гремит в ответ Яшин. Приставы выводят бунтовщика.

      Возвращаются присяжные. Судья разъясняет присяжным заседателям, что они должны оставить без внимания выкрики подсудимых и не учитывать их при вынесении вердикта.

      Ободренный поддержкой судьи прокурор Каверин заходит на новый круг вопросов: «Вы, – обращается он к Вербицкому, – когда по Митькинскому шоссе ехали, успевали за дорогой следить или только назад смотрели?»

      Вл. Вербицкий: «Да, я смотрел большей частью назад. Я вообще всегда очень переживаю, когда едет кортеж с мигалками, у них водители непредсказуемые, могут в любой момент подрезать, тогда неизбежно ДТП».

      Прокурор: «Как Вы определили, что машина Вашего брата была ближе всего к месту взрыва?»

      Вл. Вербицкий: «Я смотрел в заднее зеркало».

      Уверенность Вербицкого в показаниях пытается проверить адвокат Чубайса Сысоев: «У Вас есть познания в подрывном деле?»

      Вл. Вербицкий: «Да, есть».

      Сысоев: «Почему Вы решили, что взрыв неполноценен?»

      Вл. Вербицкий: «У полноценного взрыва не должно быть препятствия. А в этом случае было препятствие – в виде обочины дороги. Препятствие для полноценного разлета осколков».

      Как же хотелось прокурору с адвокатами Чубайса сбить свидетеля с уверенного тона, хоть нотку неуверенности уловить в словах Владимира Вербицкого, чтобы огородить присяжных от всего того, о чем спокойно и уверенно повествовал на суде настоящий очевидец происшествия – о взрыве, направленном в лес, а не на дорогу;