Черная мантия. Анатомия российского суда. Борис Миронов

утром. Мы приехали. От старшего смены Моргунова получили приказ обратить внимание на людей, стоявших на стоянке у станции. Посмотрели. Да, есть. Сказали: мы тоже видим. А потом группа села в машины и поехала».

      Прокурор: «Марки автомашин Вы запомнили?»

      Ларюшин: «СААБ темно-синего цвета и Хонда коричневого или серого цвета».

      Прокурор: «А чем привлекла ваше внимание группа людей?»

      Ларюшин пожал плечами: «Это наша работа – отслеживать группы людей в машинах, не в машинах».

      К допросу приступила защита и сенсационные новости не замедлили посыпаться одна за другой.

      Подсудимый Квачков: «Когда Вы узнали, что на Митькинском шоссе был взрыв?»

      Ларюшин, не задумываясь: «Кутейникову кто-то позвонил. Но мы остались в РАО, так как Чубайс все равно направлялся на работу». И это следом за только что сказанным им прокурору, что о взрыве он узнал от Клочкова, Моргунова, Хлебникова!

      Квачков: «В Ваши обязанности входило оказание помощи Чубайсу в чрезвычайных ситуациях?»

      Ларюшин: «Да. Если мы находились рядом».

      Квачков: «Ваше местопребывание в РАО «ЕЭС» в тот момент было вызвано отсутствием команды оказать помощь Чубайсу?»

      Ларюшин с готовностью закивал: «Команды не было».

      Но почему? Почему не последовала команда на выдвижение второй машины охраны? Кто и почему избегал лишних глаз?

      Адвокат Першин: «Вы часто прибываете двумя экипажами к дому Чубайса?»

      Ларюшин: «Всегда. Один экипаж осматривает место жительства, другой осматривает трассу».

      Першин: «Откуда Вы знаете, по какому маршруту будет двигаться Чубайс?»

      Ларюшин: «От смены, которая работала накануне».

      Еще одна новость! Оказывается, маршрут движения Чубайса известен заранее, с вечера, и передается по смене, что предыдущие охранники-потерпевшие всячески отрицали.

      Адвокат Михалкина: «Вы видели БМВ Чубайса? Опишите его».

      Ларюшин: «Ну, бронированный, цвет черный, номера не помню, у него много номеров сменилось».

      Михалкина тут же: «Сколько и какие номера сменились у БМВ Чубайса?»

      Ларюшин понял, что вляпался, и растерянно мычит что-то нечленораздельное, на диктофоне не разобрать. Сторона обвинения многоголосо протестует против вопроса, судья его снимает.

      Подсудимый Миронов: «С учетом того, что правительственный номер закрепляется не за автомашиной, а за ответственным лицом, сколько у Чубайса было правительственных номеров?»

      Ларюшин уже успел осознать допущенный промах, выпутывается: «Один».

      Миронов: «И Вы не помните буквы и цифры одного-единственного номера?»

      Ларюшин упорно: «Не помню».

      Подсудимый Яшин: «17 марта 2005 года ваш экипаж убывал на эвакуацию Чубайса?»

      Ларюшин с мольбой в голосе: «Нет, мы были в РАО».

      Яшин: «А самого Чубайса 17 марта видели?»

      Ларюшин: «Нет!»

      Адвокат Закалюжный: «17 марта 2005 года Вы видели поврежденный автомобиль Чубайса?»

      Ларюшин нехотя и тихо: «Видел».

      Закалюжный: «В какое