Рафаэль. Книга первая. Междуречье. Александр Сахаров

оглядел комнату, но сандалий не нашел, решив, что они в гостиной, вышел вслед за Элеонорой из комнаты. Оглядев гостиную, в углу перед выходом стояла небольшая стойка с тапками, я подошёл к ней и выбрал себе обувь – невысокие кожаные туфли, надев их, я посмотрел на Элеонору, она одобрительно кивнула, и мы вышли в коридор. Глеб остался ждать нас в гостиной.

      – Твоего отца зовут Генрих, Генрих IV. Матушку звали Эйла, она скончалась после твоих родов, мне очень жаль, мой мальчик. Твой старший брат – Энрике, он от первой жены твоего отца, она сейчас в монастыре, у нее нарушена психика, после того как на них напали в дороге. Это длинная история, я не буду тебе всё рассказывать. Два дня назад к нам приехала свита из соседнего графства, твой отец и граф дружат с детства, они хотят обвенчать тебя и его дочь Сибиллу. Но вчера за ужином ты устроил скандал и вызвал на дуэль её старшего брата, после чего отец приказал охране бросить тебя в свинарник, ты сопротивлялся, и они немного тебя успокоили, что было дальше, я не знаю. Последнее время ты ведёшь себя странно, много пьешь, посещаешь придорожные бордели, ты раньше не был таким, Рафаэль. Может, ты сможешь вспомнить, что произошло?! Вчера, после того как тебя уволокли, твой отец был очень зол и сказал, что отправит тебя на границу. Скажу я тебе, это место славится дурным местом, чертовщина там всякая творится, отправляют туда всякий сброд для охраны, да те, кто хочет заработать, едут туда на службу, да только вместо денег погибель они там находят. Многие не вернулись оттуда, а те, кто вернулся, молчат, ни слова не вытянешь о том, что там творится. Так что проси прощения у отца и у графа, не дури, целее будешь, мой мальчик, – она опустила голову и замолчала.

      Мы прошли по длинному коридору до винтовой лестницы, поднялись до самого верху, вышли на небольшую площадку, на одной стене было окно, я подошел и стал смотреть, открывался вид на город, лежащий возле замка, а за ним тянулись поля и дорога, уходящая за горизонт, разделяя поле на две половинки.

      – Заходи, мой мальчик, и помни, что я тебе сказала. Обратно дойдешь сам, я буду ждать тебя там, – сказала Элеонора и развернулась к лестнице.

      Я подошёл к двери, украшенной вырезанными зверями и птицами, тихонько стукнул и приоткрыл дверь.

      – Заходи, – донёсся знакомый голос.

      Я вошел внутрь, тут было более жарко, чем в других помещениях. В комнате было ещё два окна, скорее всего, это помещение находилось в одной из башен. Интерьер был скудным: огромный круглый стол, несколько стульев да многочисленные полки с книгами, свитками, различными бумагами. У дальнего окна стоял небольшой столик, за которым сидел мужчина, голова была полностью седая, он, склонившись, что-то тщательно выводил на листе бумаги.

      – Садись, – сказал он грубым голосом.

      Я присел за круглый стол и стал рассматривать полки с книгами, разнообразие книг поражало: разных размеров, цветов, с надписями на непонятном мне языке. Я невольно задумался.

      От раздумий меня отвлек всё тот же грубый голос:

      – Потрудись объяснить своё поведение, Рафаэль, –