Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том шестой. Нелли Шульман

законы надо изменить. Родители имеют право попрощаться с детьми, – он вспомнил неслышное дыхание своего мальчика. Ребенок даже не кричал.

      – Он скулил, – окурок обжигал пальцы Аарона, – я помогал ему дышать, но все было тщетно, – Хана дернула горлом.

      – Я не могла взять на руки моих дочерей, Аарон. Меня не было рядом, когда они умирали. Я прощалась с трупами, – слезы текли по ее лицу, – я не хочу опять прощаться с моим ребенком, – Аарон упрямо сказал:

      – С нашим ребенком. Хана, милая, – он попытался привлечь к себе жену, – надо верить и молиться. Сказано, что молитва, раскаяние и дела благотворительности отменяют даже смертный приговор, – Аарон шмыгнул носом:

      – И тогда она хлопнула дверью. Она сказала, что должна побыть одна, – рав Горовиц предполагал, куда могла отправиться жена. Хана почти каждый день ходила к Стене. Жена смущенно улыбалась:

      – Когда мы с тобой встретились в первый раз, старуха повязала мне на руку красную ниточку, – Хана не расставалась с браслетом работы Сабины, – она обещала, что я буду жить в Иерусалиме, но я тогда ее не поняла, – Аарон слушал мирные голоса горлиц.

      – Если сбылось одно пророчество, то сбудутся и другие, – упорно подумал он, – как сказано:

      – Об этом ребенке молилась я и Господь исполнил просьбу мою, – голуби затрепетали крыльями.

      – Помоги нам, пожалуйста, – Аарон следил за полетом птиц в лазоревом небе, – я прошу тебя, Господи, не оставь нас заботой своей, – на него повеяло спокойным теплом.

      Маленькая рука легла ему на плечо, Хана шепнула: «Не вставай». Серый шелк ее платья расплескался по ступеням, Хана вложила хрупкие пальцы в его ладонь. Рядом с серебряным браслетом на тонком запястье краснела ниточка.

      – От могилы праматери Рахели, – жена неожиданно улыбалась, – старуха бродила у Стены. Я дала цдаку, – Аарон поцеловал ее руку, – ты прав, – Хана прижалась к нему, – остальное в руке Божьей. Я верила, что Джо вернется домой и сейчас он возвращается. Нельзя отчаиваться, милый, я была неправа, – Аарон потерся носом о ее мягкую щеку: «Я был неправ. Я тебя люблю, так люблю, Хана…»

      Они посидели, обнявшись, слушая шум просыпающегося к вечеру квартала.

      Стол для женщин накрыли на беломраморной галерее, за резными ставнями. В молельном зале переливался золотом ковчег завета. Фрида осторожно высунулась наружу.

      – Не могу поверить, что мы не в Меа Шеарим. Где ломаные стулья и яичный салат? – Хана весело отозвалась:

      – Придется обойтись без него. Тетя Рита пожарила артишоки и сделала капонату, – на вышитой скатерти расставили антикварную посуду, – здесь еще бискотти с миндалем и настоящий эспрессо, пусть и в термосе…

      После хупы Полина избавилась от атласной фаты. Лоскут ткани венчал ее заплетенные короной рыжие косы.

      – Это только ради раввинов, – заметила Полина, – понятно, что я не буду покрывать голову, – Хана сидела за столом в просторном