Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том шестой. Нелли Шульман

под окном палаты зашуршали. На подоконнике появилась тарелка со спелой черешней и клубникой.

      – Тебе тоже надо поторопиться, – сварливо сказал Эмиль, – не след опаздывать на обрезание собственных племянников, – майор Шахар-Кохав легко перемахнул в комнату.

      – Мы успеем, дядя Эмиль, – улыбнулся майор, – на иерусалимской дороге пробка. Даже работникам Моссада придется в ней постоять. Джеки только рада, она никак не может расстаться с парнями. Идите, дядя Эмиль, я побуду с Элишевой, – майор подал девушке тарелку.

      – Фрукты в честь Шавуота, – он присел на освобожденный Гольдбергом стул, – на праздник мне пришлось торчать на базе, и я не поел сырного торта бабушки Симоны, – Элишева хихикнула:

      – Все было очень вкусно. Лиора с девчонками устроила представление в палате, они пронесли сюда цыплят в корзинке, – Гольдберг осторожно закрыл за собой дверь.

      – Элишева всегда радуется его визитам, – пришло в голову Эмилю, – он был лучшим другом Моше. Не был, а есть, – поправил себя Гольдберг, – Моше обязательно вернется домой…

      Поменяв на сестринском посту халат, Эмиль пошел в малую операционную за инструментами.

      По краю блюда вились чеканные буквы: «И будет слышен в городах Иудеи и на улицах Иерусалима голос радости и веселья». Утром мадам Симона начистила старинное серебро.

      – Вообще не такое старинное, – сказала она Анне, – это работа времен мандата, – на блюде стояло клеймо мастерских академии Бецалель. Вещь подарил кибуцу приятель покойного Авраама, преподаватель в академии. Обычно мадам Симона укладывала на блюдо фрукты.

      – И сейчас уложим, – улыбнулась она, – получится словно Шавуот, у нас тоже первые плоды, – первые плоды спокойно сопели на руках внучки. Мальчики получились темноволосыми.

      – Но мы будем их различать, – заметила мадам Симона сватье, – у одного глаза карие в вашу породу, а второй голубоглазый, как мы…

      Джеки устроилась рядом с открытым окном. Солнечное утро пахло соснами, мальчики пока дремали. На ручке правого виднелась красная ниточка. Через три недели Микеле ехал в Иерусалим выкупать их первенца.

      – Мне на церемонии быть не надо, – вздохнула Джеки, – но почему я не иду на обрезание, – она шмыгнула носом, – они заплачут, испугаются, а меня не окажется рядом, – Рита погладила девушку по голове.

      – Им дадут капельку вина, милая и мы принесем тебе малышей. Посиди на лавочке рядом со столовой, девчонки составят тебе компанию, – Лиора подружилась с Сарой-Мирьям. С детской площадки слышались звонкие голоса, кто-то частил считалкой: «Эн-ден-дино, соф аль-а-катино…». Анна добавила:

      – Микеле возьмет их на руки, он отлично управляется с детьми, – зять сам вставал к мальчикам ночью.

      – Он даже был на родах, – вспомнила Анна, – хотя такое и не принято, – в столовой шла импровизированная, как выразился рав Бергер, утренняя молитва.

      – У твоего