Ржавое солнце. Алина Пожарская

блоки ставит локтями.

      ГРИГОРЬЕВ. Танька овца! Танькин отец…

      Танька со всей дури бьёт григорьевский глаз.

      ГРИГОРЬЕВ. Сука!

      Толкает. И след простыл.

      Танька лежит на кафеле. Грёбаный стыд.

      Поплакать, что ли, тихонько? Тут лишь толчок свидетель.

      Нет, всё равно позор. Дуйте на химию, дети.

      *

      МАКС. Ну и забила бы, Танька! Была б целей.

      Макс хороший. Свалил из крысятни в лицей.

      Ещё Люцифер в путягу подался…

      Кроме Люды, в школе у Таньки никто не остался.

      ТАНЬКА. Я и забила, пока речь об отце не зашла.

      Я знаю, что мой отец творит всякий шлак.

      Но я не дам чморить его какому-то идиоту.

      Ладно, спасибо, что выслушал. Мне пора на работу.

      МАКС. Погодь. На концерт с нами го?

      Наши будут, Алька, Люц со своей, Митяй, много ещё кого.

      ТАНЬКА. И ты со своей?

      МАКС. Не. Дура она.

      ТАНЬКА. Давно дура?

      МАКС. С той среды.

      ТАНЬКА. Лады.

      5. Качели

      Танька и Юля идут в районе-дыре на прогулку.

      Смех от бетонных стен отлетает зловеще и гулко.

      Юля к железной горке бежит, ногами топчет.

      Ритм отбивает. Чечётка-индастриал. Топчик.

      Потом на качели.

      ЮЛЯ. Тань, покачай меня на ногах!

      Ладно. Хоть веселей будет и воздух в мозгах.

      ЮЛЯ. А Валя качал меня так, что я делала солнцеворот.

      ТАНЬКА. Я мелкая, вряд ли смогу.

      (Идиот.)

      Качели торчат из площадки железной дугой.

      Ржавое солнце. Раньше цвет был какой-то другой.

      Юля ползёт по солнцу, но видит в верхушке что-то —

      съезжает на землю. Смеётся аж до икоты.

      ТАНЬКА. Ты чего?

      ЮЛЯ. Там написано! Сверху!

      «КОНИ ГОВНО»

      Танька Юлю под мышки, та падает всё равно.

      ТАНЬКА. Знаешь, кто это – кони?

      ЮЛЯ. Знаю. Лошадки.

      ТАНЬКА. Это про ЦСКА написали те, кто за Спартак.

      ЮЛЯ. Я думала, кто-то лошадок не любит. У, скучно как…

      Серому морю вверху нету конца и края.

      Солнце ушло. Район закатился до мая.

      Красной треш-полькой сквозь мрак чья-то пижама

      тянется между седьмым и восьмым этажами.

      Странная вещь хронотоп: адский, дремучий, родной.

      ТАНЬКА. Юлька, пойдём домой.

      6. Валя

      Дверь беспечно хлопнула в полдевятого.

      ЮЛЯ. Валя пришёл.

      ТАНЬКА. Окей, тогда я – того.

      Рюкзак на плечо, в угол тапочки.

      Юлин брат расшнуровывается, нога на лавочке.

      ВАЛЯ. Привет-привет.

      Напевал что-то и будто начал новый куплет.

      Глаза блёклые, но весёлые. Круглые для такого лица.

      Причёска странника-раздолбая, табак, два берца́.

      Подбородок острый, небритый.

      ВАЛЯ. Я тебя представлял другой. Не те габариты.

      И не такой