Свидетель. Константин Александрович Хайт

на лицо глуповатую улыбку, орать: "Поздравляю", хотя выглядело все это натянуто и неудобно.

      На лицах Габоевых появилось ратерянное выражение.

      – Спасибо, – приняла букет Галка. – А с чем?

      Тут настала моя очередь изумляться.

      –. Ребята, вы что? У вас же сегодня десять лет.

      Физиономия Руслика слегка вытянулась.

      – Ну да…– подтвердил он не слишком уверено.

      – Не "ну да", а точно. Неужели вас еще никто не поздравлял?

      – Не-а, – весьма неопределенно заявила Галка. – У нас телефон с вечера выключен.

      – Понимаешь, – уточнил Руслан после секундного раздумья, – мы тут… э-э-э… немного поссорились.

      Я присвистнул. Не то, чтобы Габоевы никогда раньше не ссорились, но уж точно не настолько, чтобы рассказывать об этом мне. Тем более в такой день.

      – Так…– протянул я, еще не зная наверняка, что буду говорить дальше.

      – Ничего, ничего, – поспешно откликнулся Руслик. – Это нормально, случается. В общем уляжется-успокоится.

      Глаза его в этот момент смотрели куда-то мимо. Руслан принадлежит к породе людей, которым противопоказано врать: выражение лица всегда выдавало его с головой.

      Галка озабоченно покосилась на двери детской. Оттуда доносился смех и веселое повизгивание. Но сам этот опасливый многозначительный взгляд говорил даже больше, чем русликовская ложь.

      – Так, – отрубил я, демонстративно глядя на часы и стараясь выглядеть как можно решительнее.– Сейчас, похоже, вы не в форме, а мне надо на работу. Заеду часиков в пять. Вино пока забираю, цветы оставляю, чтоб не завяли.

      – В пять не получится…– начала отнекиваться Галка, но я что есть силы замотал головой, не желая ничего слушать. Я был уверен, что любая тактичность только испортит дело.

      – Заеду, а там разберемся. До вечера.

      Не помню, кто из них закрыл за мной дверь.

      Никакого плана у меня не было, приходилось все придумывать на ходу. Я твердо знал, что, если эти два упрямца поцапаются всерьез, дело может закончиться алиментами. Десять лет – слишком долгий срок, чтобы вдруг делать событие из пустячных трений. Был у них повод или нет, но поругались они крепко, раз уж мне стало об этом известно из первых рук.

      Естественно, урегулирование отношений было личным делом семьи Габоевых, но в глубине души я ощущал, что не могу пустить его на самотек и дать им испортить себе жизнь из-за какого-нибудь пустяка. И я, как это не смешно, стал разыгрывать из себя добрую фею.

      Мне могло повезти, а могло не повезти. Мои шансы были пятьдесят на пятьдесят. Они могли дождаться меня из вежливости, могли и уйти по каким-нибудь свежепридуманным "делам". К счастью, оба были дома. Более того, явившись к ним без четверти шесть, я прямо на пороге столкнулся с конкурентами в лице руслановых родителей. С цветами и подарками, они нерешительно топтались в прихожей, ошарашенные примерно так же, как я утром.

      – Итак, – тявкнул я, продолжая играть роль отца-командира, – пять минут на сборы и вперед.

      – Чего? – опешил Руслик и встал в позу,