Яркий, длинный, солнечный день. Вадим Бельский

пошла на лед, где несколько раз прокатилась и несколько раз упала.

      «Домой, что ли? А то… мама будет ругать». И красное пальто, даже не отряхнувшись, побежало навстречу красному солнцу.

* * *

      – Неси дневник.

      Отчим хмуро листал дневник.

      – А где оценки?

      – Так нам еще не ставят.

      – Учительницу слушаешься?

      – Конечно.

      – Правильно. Учительницу надо слушаться, потому что…

      Фраза осталась неоконченной.

      – Ладно, иди, – и тяжелая широкая ладонь шлепнула ее по попе.

      – Ладно, не возмущайся, – урезонивала ее мать, трогая волосы дочери красной от воды рукой. – Он тоже хочет… участвовать в твоем воспитании…

      Полина промолчала.

* * *

      – Эй, – кто-то дотронулся до ее плеча.

      Обернулась.

      Куртка в снегу, шапка на боку. Очки, красные щеки. Улыбка.

      – Привет, – сказал мальчик.

      – Привет.

      – Я тут недалеко живу, – взмах рукой.

      – А я – там.

      – А ты в какой школе учишься?

      – В той.

      – А. А я – в той.

      Помолчали.

      – Я – Полина. А тебя как зовут?

      – Паша.

      – Ну что, друзья до гроба? – Полина протянула руку.

      – Окей, – ответил Паша, пожимая маленькую варежку.

      – А у тебя сеть телефон? – спросил Паша.

      – Ну… нет.

      – Ясно. Ну ладно, потом мой номер запишешь… На всякий случай.

      – Хорошо.

      – А у тебя есть санки дома?

      – Не.

      – А давай я завтра свои санки притащу. Покатаемся…

      – Давай.

      – Давай завтра в три?

      – Давай завтра в три.

      Паша махнул рукой и пошел в свою сторону, а Полина, еще раз проехав по льду, выбежала на тропинку.

      – Ну что, познакомилась? – ухмыльнулся заяц, выставив вперед два зуба.

      – Не умничай, – Полина перепрыгнула зайца и побежала дальше. А заяц смотрел ей вслед и видел, что девочка только имитирует бег, так как ее ноги не касаются снега. Фею смех-со-льдом подхватил и нес домой попутный ветер.

* * *

      – Полина, ты идешь на продленку?

      – А, да. Нась, ты иди, а я догоню, окей?

      – Ага.

      – Полиночка, ты что-то хотела спросить? – Золушка улыбалась.

      – Ну да. Ирина Олеговна, помните, вы нам стихи рассказывали… «о золотые имена…»?

      – Ну конечно. На первое сентября. Цветаева. «Книги в красном переплете». Понравилось?

      – Очень.

      – Хочешь, прочту?

      – Очень хочу.

      Полина, зажмурив глаза, впитывала голос и порождаемые этим голосом образы. Однако на строчке с Бэкки видения распались, так как вошла, как к себе домой, переодетая гардеробщица. На ней был строгий серый костюм, очки, а в руках – какие-то бумаги.

      – Ирина Олеговна, зайдите в мой кабинет… когда освободитесь, – сказала она, измерив Полину взглядом.

      – Да, – добавила она, уже почти выйдя. – И перешлите мне списки неблагополучных. Мне нужно подать сводную ведомость.

      – Хорошо. Я сейчас.

      Они