Лучезарный след. Том второй. Елена Суханова

Если б он мне на глаза не попадался… А тут опять всё заново. Вот скажи, Добряна, но обязательно с умным лицом: есть ли смысл реанимировать несложившееся?

      – Попробовать-то можно, – не знаю, насколько у меня вышло умное лицо, но я честно старалась. – Барышникова, а тебе ведь не нравился твой начальник. Чего это он теперь цепочки дарит? Ты открыла шлагбаум?

      – Ну, дарит и дарит, – Радмилка невозмутимо развела руками. – Пускай. Он это делает от доброты и щедрости…

      – Ага…

      – …и меня ни к чему не обязывает. Тот, кто мне нравился, как стало известно, скоро собирается жениться. Я бы подружилась с мелким из Забытых…

      Основательно к Добрыне это прозвище прилепилось…

      – …но он, понимаешь ли, увлёкся моей бывшей соседкой. Странно, почему?

      – И откуда ты всё знаешь? – я спросила Радмилку, но повернулась к Надёже. Та отвела взгляд в сторону и сделала вид, что её со страшной силой интересуют платья в витрине напротив.

      – Я бы его откормила, – мечтательно продолжала Радмилка, чтоб пузико можно было пощупать.

      Она растопырила пальцы и изобразила, будто мнёт ими что-то мягкое.

      – Как с Добрыней? – Златка отбросила салфетку и внимательно глянула на меня.

      – Никак.

      – Отчего? – в голосе Надёжи звучала растерянность. Не слишком ли она обожает счастливые любовные истории? Ладно бы на экране. А то ведь она и в жизни всегда ждёт чего-то сказочного.

      – Должно быть иначе? – я принялась за кофе, всячески показывая, что тему поддерживать не желаю.

      – Ну… вы с ним ходите куда-то, – неуверенно выложила свои наблюдения Надёжа.

      – Он просил показать Великоград.

      – Тогда, конечно, – совсем не веря, подтвердила Златка. – Ради панорам Великограда он тебя из дома и вытаскивает. Между прочим, я, как тебе уже должно быть известно, теперь частенько на десятый этаж забегаю и вижу, что в мире обитают девушки, готовые без просьбы ему Великоград показать.

      – Очаровательный, так ведь? – вступила Радмилка. – Улыбается душевно. Славный, как плюшевый мишка.

      Я почувствовала потребность в завершении этого разговора.

      – Да. Да. Это всё о нём, только нет.

      – Почему? – в три голоса.

      – Сверх меры очаровательный.

      – Из-за того что он Забытый?

      Ох, Надёжа!

      – Меня совершенно не волнует его сословная принадлежность. Сказала – нет, и всё.

      По какой причине я не хочу говорить о Добрыне? По сути, никто не ждёт от меня пикантных подробностей, но расспросы всё-таки давят, а я ещё не совсем определилась. То есть определилась, но… Добрыня выглядит, как открытая книга, но умудряется оставаться загадкой. Он способен поддержать в беседе любую тему. С ним не скучно, а это важно. Чувство юмора, опять же, что я ценю. И ещё от него веет такой надёжностью, уверенностью.

      Но до чего же бесит, что он слишком многое про меня даже не знает – угадывает. Предвосхищает желания, предчувствует эмоции (вроде мечта, но вовсе нет). Сообщает мне о моих же выводах, к каким я