Зима утраченных надежд. Сергей Константинович Карамов

и не дождавшись ответа Петра, отошел в сторону.

      А Петр полчаса побеседовал с Жухерманом, потом пошел в редакцию. Напечатав быстро статью, он слегка задумался.

      –Напечатал?– поинтересовалась Алла.

      –Напечатать-то напечатал, но…– Петр не докончил фразу, раздумывая.

      –Думаешь, опять Солдафон забракует?– предположила Алла.

      Вера Степановна прекратила печатать на машинке, спросила с любопытством:

      –А о ком новая статья?

      –О передовике производства,– сообщил Петр, не желая называть фамилию этого передовика.

      –Снова женщина или…

      –Нет, на этот раз мужчина. Самуил Викторович,– ответил после минутной паузы Петр.

      –Кто, кто?– в один голос спросили Алла с Верой Степановной.

      –Жухерман. Самуил Викторович Жухерман.– Петр встал, собираясь идти со статьей к Солдафонову.

      Алла вскочила, преграждая дорогу Петру:

      -Ты чего, Петенька? Ты не понимаешь, какой мат сейчас услышишь?

      Вера Степановна равнодушно пожала плечами, начиная снова печатать на машинке.

      –Петенька, то ты находишь мать – одиночку, то рабочего еврея,– недоумевала Алла.

      –Да, еврей…– ответил с вызовом Петр.– Из-за этого Жухерман не может быть передовиком?

      Алла тяжело вздохнула:

      –Ты, как маленький… Статья не пройдет.

      –Ах, если он еврей, то не пройдет?– упорствовал Петр.

      –Ты ведь сам все понимаешь…

      –Еврей не человек, что ли?

      –Ты упрям, Петенька…– махнул рукой Алла, садясь.– Иди, послушай сейчас ругань нашего Солдафона.

      Увидев входящего Петра, Солдафонов пристально взглянул на него:

      –Что на этот раз?

      –Новая статья, Ефим Сергеевич. Извольте ознакомиться,– учтиво ответил Петр, отдавая статью.

      Минуты тишины сменились ревом Солдафонова, который вскочил и забегал по кабинету с выпученными от злости глазами:

      –Черт собачий! То пишешь о матери – одиночке, то об еврее! Ты не мог русского передовика найти?!– После этого Петр услышал такой отборный мат, который еще никогда он в жизни не слышал.

      Петр наивно – простодушно сказал:

      –А если он еврей, то из-за этого не может быть передовиком?

      –Самуил, черт собачий, Викторович!– вопил Солдафонов.– Жухер, тьфу!.. – Он снова начал ругаться, выбирая самые отборные ругательства из лексикона улиц и коммунальных квартир.

      –Но он такой же гражданин нашей страны, как мы с вами!-

      убежденно произнес Петр.

      –Даже фамилию этого еврея не выговоришь! Тьфу, какого-то хера еврейского подсовываешь!– Солдафонов сел за стол, постукивая пальцами по столу.

      –Извините, его фамилия – Жухерман,– напомнил Петр.

      –Черт собачий, ты еще издеваешься?!– продолжал вопить Солдафонов.– Нам надо статью о передовике! Во всех смыслах передовике!

      –А я и написал…

      –Статью надо было писать о русском передовике! А не о каком-то Фухер… тьфу, язык сломаешь! Все, не подходит!– Солдафонов в состоянии крайнего раздражения разорвал два листка