Ашната. Наталья Минина-Magnalia

знай, что как бы это странно не звучало, я тоже была молодой и я тоже страдала. Но все прошло. И твоя боль временна и скоро пройдет!

      – Как Вы можете знать? Ведь каждая судьба неповторима…

      – Я не знаю твою судьбу и не чувствую твою боль. Но я чувствовала свою.

      – Спасибо за участие. Я, пожалуй, пойду, пройдусь.

      Девушка шла быстрым шагом по саду пока не уперлась в закрытую калитку. Остановившись около неё, она вздохнула. «Вот и хорошо. Все равно за калиткой такая же ночь. Ничего нового. Никакого спасения», – подумала она и оглянулась.

      Она стояла напротив своего окна. Сейчас оно казалось ей одним из тысячи спящих окон. Ничего не говорило о том, что там кому-то плохо, нестерпимо больно и одиноко. Со стороны все окна кажутся одинаковыми. А сколько тайн таит каждое из них.

      – Ты не хочешь уходить, детка?

      – У меня не хватит смелости.

      – Детка, понимаю тебя. Только ведь не забор тебя останавливает. Его можно перепрыгнуть и уйти.

      – Я хочу забыть. Почему люди не могут забыть с такой же легкостью, как закрывают окна, чтобы казаться спящими за занавесками?

      – Человеческая душа не изучена. Она мечется, мучается, но помочь ей может только время.

      – Почему люди часто обижают друг друга? Почему уходят друг от друга?

      – Видишь, эта таблетка от головной боли, – женщина разжала ладонь, в которой лежала таблетка. Душа еще не изучена, поэтому и таблеток от душевной боли еще не изобрели. Значит, нужно научиться самой себе помогать, детка. А то как бы получилось: заболит душа, выпил таблеточку и прошло? Нет, так не годится. Только сам себе человек может помочь. Сам.

      – Что я и пытаюсь делать. Я всегда хотела самого малого. Счастья! И всегда оно убегало от меня.

      – Малого? Ты хотела того, что случается с людьми очень редко. Настоящие моменты счастья так же редки, как падающие звёзды в таких шумных городах, как наш. Но счастье можно найти и в каждом дне, не обязательно ждать падающую звезду.

      Девушка забралась с ногами на скамейку и прижалась головой к коленям.

      – Как я смогу снова доверять людям? С ним во мне умерла не только любовь, но и вера.

      – А надежда?

      – Не знаю. Она еще тихонько, едва слышно дышит во мне, но её так мало. Я боюсь этой тишины, она повсюду, и в этой тишине он…

      Женщина приподняла шерстяную шаль.

      – Залезай поближе. Ты замёрзла.

* * *

      Выключив свет в ванной, он побрёл по длинному коридору, который освещали позолоченные канделябры. Остановившись перед большим зеркалом с идеально высеченной дубовой рамой, он долго смотрелся в него. Это был взгляд доброго, но чем-то озадаченного человека. Еще некоторое время мужчина продолжал смотреть на своё отражение, после чего перевел взгляд на свои руки. По серьёзному выражению его лица можно было прочесть не только напряжение, но и усталость, которая тяжелым грузом отражалась в его глазах. Потерев вески, он зачесал мокрые волосы и неспешным шагом направился в спальню.

      – Почему ты так долго? Я хочу тебя, – женский голос,