Ашната. Наталья Минина-Magnalia

Зачем ты так со мной? – он смотрел на неё. Недоумевая, он сдвинул брови. Глаза выражали полное непонимание такого странного поведения.

      – Если бы Вы знали, как нам нужна, как необходима эта сумма. Ведь брату угрожают судом. А он этого не выдержит.

      – Как он себя чувствует? Надеюсь, ему лучше.

      – Какое там лучше. После больницы еле оправился, а тут постоянные звонки. Эти банки способны довести до могилы. Он так слаб, а тут навалилось все в кучу.

      – Мадлен, спасибо за ужин. Давно я так вкусно не ел.

      – Ну что Вы, господин. Что я могу для Вас сделать? Даже не знаю, чем Вас отблагодарить… – она замешкалась. Поправляя фартук на пышной юбке, она вытерла руки после того, как вымыла их под струей теплой воды. Со стороны это выгладило так, будто она не знала, куда деть свои пухленькие ручки.

      – А я знаю. Приготовь мне на завтрак блинчиков с тыквой, – улыбнулся он и вышел.

      Гуляя по саду, он немного поиграл с собакой. Смотря в проплывающие над ним облака, он опять вспомнил свой сон. Всячески стараясь приблизить его, окунуться в ту, близкую душе реальность, он закрыл глаза. Ничего не получалось. Слишком далек был тот сон, и слишком реалистичен был сегодняшний день для чуда.

      – Мне нужно новое платье к завтрашнему фуршету. Ты не слышишь меня, – как пробка из-под шампанского влетела в сад Лидия.

      – Не кричи. Я не слышал, что ты уже вернулась.

      – Конечно, ты никогда не слышишь, когда я что-то говорю, когда я приезжаю, когда уезжаю. Тебе удобно ничего не замечать. Что с тобой происходит?

      – Ты говорила о платье? В чем проблема?

      – У меня сломалась машина, вот в чем дело. Но тебе и это все равно.

      – Езжай с шофером, – спокойно, не открывая глаз, ответил он.

      – И ты так спокойно об этом говоришь! Я никогда не ездила в этой черной машине. А если меня увидит Марго, что она подумает? Она точно решит, что мы так обеднели, что не можем себе позволить содержать несколько машин.

      – Твоей голове, наверное, тяжело живется. Носить в себе столько глупостей-нелёгкий труд, – он встал из-за маленького столика, за которым любил пить чай в саду, и зашёл в дом.

      – Для тебя глупости все, что я говорю. А ведь я права! Мы живем отшельниками. Я забыла, когда последний раз мы устраивали приёмы, когда дом был полон гостей, когда ко мне заезжали друзья. Ты избегаешь всех. Ходишь только на необходимые ужины, которых твое величество «статус» просто не имеет права пропустить, иначе это навредит работе. И знаешь только этого старого скрягу Уилкера. Такой же упертый баран, как и ты, только старше. Не знаю, как Ольга его выдерживает. Только с её ангельским характером возможно ужиться с этим старым ворчуном.

      – Если хочешь, устраивай вечеринки. Мне все равно, – Александр не слушал её. То были, как всегда, лишние слова, пустые мысли и невыносимо нудный голос.

      – Вот-вот, тебе все равно. Как в прошлый раз? Хочешь, чтобы снова все расспрашивали меня, почему ты уехал, когда я позвала друзей на званый ужин.

      – Я не выношу шума, я тебе объяснял это и ни один раз.

      – Ты