Смейся, паяц!. Александр Каневский

крепкую, или полукрепкую, или десертную смесь. Особенно нам нравился коктейль «Полёт»: рюмка водки с плавающим куриным желтком – сразу и выпивка и закуска.

      Смирнов-Несвицкий в это время уже учился в Ленинграде. Он приехал к нам на каникулы и, сойдя с поезда, сразу спросил: «Есть ли в вашей провинции новые кабаки?» Мы гордо сообщили об открытии коктейль-холла.

      – Туда и пойдём! – скомандовал Юра. – Отметим мой приезд.

      – Увы, наши стипендии давно потрачены.

      – У меня есть деньги, мне дали на все каникулы – вот мы их там и пропьём.

      Конечно, мы охотно откликнулись на это гусарское предложение. Приехали. Сели за столик. Подошёл официант.

      – Что будем заказывать?

      – Меню! – потребовал Юра.

      Официант указал ему на лежащий на столе перечень коктейлей.

      – Вот и принесите!

      – Что именно?

      – Меню! – повторил Юра. Потом, видя недоумение официанта, разъяснил. – Всё меню. Всё, что там есть, все коктейли.

      Официант был ошарашен.

      – Но там около шестидесяти названий.

      – Вот и принесите их все, по одному!

      Когда ошалевший официант ушёл выполнять заказ, Юра весело подмигнул нам:

      – Будут помнить заморского гостя! – Он был счастлив, он опять эпатировал публику.

      Через десять минут появились три официанта с тремя подносами, на которых стояли все имеющиеся в меню коктейли. С любопытством поглядывая на нас, они их расставляли на столе. Юра придержал нашего официанта:

      – У меня к вам просьба: когда мы начнём пить, объявляйте название каждого из коктейлей – я вам за это отдельно заплачу.

      Выстроившаяся на столе армия напитков требовала особого ритма – мы отбросили трубочки, чокались и одновременно опрокидывали четыре коктейля в четыре глотки. Стоящий рядом официант, как конферансье, объявляющий выход артистов, выкрикивал:

      – «Полёт», «Салют», «Браво», «Подснежник», «Одуванчик», «Попугай»…

      На «Попугае» я отключился: нас было четверо, мы выпили по пятнадцать коктейлей каждый, получилось совершенно адское пойло, смесь смесей. Более сильного опьянения я никогда в жизни не испытывал. Последнее, что помнил: официанты стащили нас вниз по лестнице к выходу и вывели на улицу. Мы стояли, прислонившись к зданию, держась за стену.

      – Хорррошо псссидели! – вытолкнул из себя наш «заморский гость» и опустился на тротуар. Мы сели рядом. Прохожие переступали через наши вытянутые ноги. Кто-то бросил нам двадцать копеек. Встреча явно удалась!

      Вообще, это было время увлечения ресторанами. Они были доступны: имея пять рублей, можно было провести там вечер, причём, не одному, а даже с девушкой.

      Ресторанов было мало, попасть туда – трудно, но нас уже знали все швейцары и официанты, и мы всегда проникали сквозь любую толпу, минуя типичное для того времени объявление: «Свободных мест нет». (Эту фразу высекали на металле или на мраморе.