Хоккейный волшебник. Евгений Косенков

бледном лице, как всегда, кислое выражение. Губы выделяются насыщенным красным цветом. Голос строгий, поучающий, словно она знает больше, чем все окружающие её.

      – Почему приходите поздно? Вот будет у вас своя квартира, будете приходить, когда вздумается, а здесь правила. После полуночи вахтёр имеет право вас не пускать, чтобы не будить людей.

      – Вы серьёзно? – опешил Демид.

      – Более чем, молодой человек.

      – Допустим, я работаю до часа ночи, значит, я не смогу попасть в общежитие?

      – Совершенно верно.

      – Тогда это ущемление прав человека.

      – Но вы ведь не гей?

      – Причём тут гей?

      – Я так и знала, – вздохнула она. – Только геи могут кричать об ущемлении своих прав.

      Демид завис. Услышанный бред никак не желал пониматься.

      – Постойте. Я ничего не понял про ваших геев. Мне, в принципе, всё равно какие у них права. Вы, объясните, почему я должен искать ночлежку, если у меня есть комната?

      – Я всё сказала. Вы предупреждены. Больше после полуночи, вас никто не пустит, – сказала надменно комендантша и пошла дальше, гордо подняв голову.

      Демид проследовал в комнату.

      – Скатерть самобранка, а ты можешь водку сделать?

      – Не люблю я алкашей. Не люблю.

      – Не мне это. У друга трубы горят.

      – Так трубы водой надо тушить.

      – Можно без шуток?

      – Держи.

      На столе появилась бутылка водки советского производства.

      – Ого! А можешь сделать водку из дальнего прошлого? Ну, там из девятнадцатого века?

      – Вот! И в оригинальной бутылке.

      – Класс! Но как можешь это делать?

      – Секрет…как его…полишинеля, во.

      – С тобой не соскучишься.

      – Все упаковки сохраняются, пока в них есть содержимое. Пустые или с испорченным продуктом исчезают, словно их никогда не было.

      – Чудеса!

      – Это сказка, а в сказке и не такое бывает. Ты ведь теперь тоже живёшь сказкой.

      – Но ведь и сказка когда-нибудь заканчивается, – с грустью произнёс Демид.

      – Сказка заканчивается для того, чтобы начаться опять. Конец у сказки для того, чтобы показать, что одна закончилась, а другая началась.

      – Мудрёно говоришь. Скажи, а имя у тебя есть?

      Женский голос засмеялся.

      – Иван тоже допытывался, есть ли у меня имя. Скатерть-самобранка, моё имя.

      – Какой Иван?

      – Иванушка-дурачок. Аль не читал сказок?

      – Читал. Поверить сложно.

      – Ты просто поверь и всё станет простым и понятным.

      – Можно, я буду звать Нюрой?

      – Нюра…красивое имя…

      – Можно?

      – Мне нравится. Буду Нюрой.

      Димка ходил кругами вокруг скамейки, на которой сидел его друг. Нетерпение сквозило во всех действиях. Увидев Демида с пакетом в руках, Димка с неожиданной прытью рванул навстречу. Демида всегда удивляло в Димке способность трезветь, когда он видел спиртосодержащую жидкость.

      – Ну? – глаза бегают, стараются проникнуть внутрь пакета, руки