Магия лжецов. Сара Гэйли

хотелось со мной поговорить, – просто приятно осознавать, что, если я уйду, он может расстроиться.

      – На что угодно. – Я указала на один из ломтиков лайма. – Будь я магом, я могла бы превратить его в цветок, или, допустим… сделать оранжевым, или добавить ему рыбий хвост.

      – А кто маг?

      – В каком смысле? Многие люди…

      – Кто-то, о ком я мог слышать. Кто из самых известных личностей в истории являлся магом?

      – Уинстон Черчилль, – ответила я без колебаний, отчего была странным образом довольна собой.

      – Нет, я серьезно.

      – И я серьезно, – ответила я, глядя на него поверх горлышка бутылки. – Он был расистом и кровожадным ублюдком, но все же магом, как и все знаменитые люди.

      Бармен скептически выгнул бровь.

      – Но если он был магом, то почему не… ну, я не знаю. Не убил Гитлера вспышкой молнии или что-то вроде того?

      – Вероятно, на то были причины. – Я пожала плечами. – Табита непременно рассказала бы, но ее объяснение, скорее всего, было бы мешаниной из множества теорий, комитетов и соглашений, о которых вы никогда не слышали, и к концу рассказа ваши глаза уже слиплись бы от скуки. Уж поверьте мне, здесь нет ничего интересного.

      – Ну ладно. – Он закусил губу. Видимо, пытался придумать, как нашей беседе не потерять запал. – Ладно. Тогда… как можно понять, что ты маг?

      Я задумалась и принялась ковырять этикетку на бутылке пива.

      – Полагаю, ты просто… просто делаешь что-то волшебное – так и узнаешь. Многие дети держат свои магические способности в тайне, потому что знают: так не должно быть. Табита, например, узнала об этом еще в детстве, когда превратила фломастеры другой девочки в масло.

      Он покосился на лайм в своей руке.

      – Что?

      – Да, – рассмеялась я. – Разумеется, были и другие случаи, но этот оказался самым явным. Ей не нравилась одна девочка, потому что та, по-моему, не делилась с ней наклейками. Поэтому она превратила все ее фломастеры в масло. – Я покачала головой. – Учительница узнала о случившемся и прислала нам домой записку. Когда родители пришли в школу, она сообщила им, что Табита – маг. Сказала, что их дочь, скорее всего, проделывает такие штуки уже не первый год, но большинство детей не становятся магами, пока у них не появляется учитель-маг. После этого она выдала моим родителям специальную брошюру и номер телефона преподавателя, который поможет Табите раскрыться. А потом… – Я пошевелила пальцами. – На этом все. Полагаю, так ты и узнаешь. Просто вытворяешь что-то магическое, и тебе говорят: ты маг.

      – Значит, ваши родители знают об этом.

      И снова внутри меня что-то сжалось.

      – Папа знает. Мама знала до того, как умерла. Но все нормально, – добавила я, предвосхищая промелькнувшую на его лице панику «о боже, я наступил на мину». – Нет, конечно, это не нормально, но все в порядке. Прошло много времени.

      Бармен смотрел на меня с безграничной искренностью.

      – Мне жаль, – сказал он, и в эту секунду я чуть не зашипела: ненавижу, когда люди так