Белая королева. Филиппа Грегори

усмехнулась – до того самоуверенным выглядел Эдуард, – однако его горячие речи произвели на меня сильное впечатление, если честно, у меня от них даже голова закружилась.

      Эдуард допил свой эль и встал из-за стола.

      – Спасибо за гостеприимство, – сказал он.

      – Как, вы уже уходите, ваша милость? – пробормотала я, нелепо запинаясь.

      – Да, мне пора. А ты подробно изложи на бумаге суть своей просьбы, хорошо?

      – Да, конечно, но…

      – Имена, даты и тому подобное. Границы тех земельных владений, которые, по твоему разумению, являются твоей собственностью. И во всех подробностях опиши, как эта собственность стала твоей. Хорошо?

      Я уже почти цеплялась за его рукав, точно нищенка, лишь бы он подольше побыл возле меня.

      – Да, конечно, я все сделаю, но…

      – В таком случае я вынужден попрощаться.

      Мне нечем было его удерживать, и я лишь втайне надеялась, что моя мать догадалась сделать что-нибудь, чтобы его конь, скажем, внезапно захромал.

      – Да, ваша милость. Я так вам благодарна. Но мы были бы очень рады, если бы вы задержались еще ненадолго. Вскоре подадут обед, и мы… или…

      – Нет, к сожалению, я должен идти. Мой друг Уильям Гастингс ждет меня.

      – Конечно, конечно, ваша милость. У меня и в мыслях не было вмешиваться в ваши планы.

      Я проводила Эдуарда до дверей. Его внезапный уход страшно меня огорчил, но я ровным счетом ничего не могла придумать, что бы заставило его остаться. На пороге он обернулся и взял меня за руку. Низко склонив светловолосую голову, Эдуард бережно перевернул мою руку ладонью вверх и прильнул к ней губами. Затем сжал мои пальцы, словно хотел, чтобы я навсегда сохранила его поцелуй, выпрямился и улыбнулся. От всего этого я окончательно растаяла; я уже понимала, что буду держать кулак плотно сжатым, пока не лягу в постель и не смогу прижать ладонь с его поцелуем к собственным губам.

      Эдуард, глядя на меня сверху вниз, заметил и мое растерянное лицо, и мою ладонь, которая словно сама собой тянулась к его рукаву.

      – Ладно, – вдруг смягчился он, – завтра я сам заеду и заберу ту бумагу, которую ты для меня подготовишь. Обязательно заеду, не сомневайся! Неужели ты думаешь, что может быть иначе? Неужели ты могла поверить, что я так просто уйду и больше сюда не вернусь? Разумеется, вернусь! Итак, завтра в полдень. Надеюсь, я тебя увижу?

      Наверное, Эдуард услышал, как на миг остановилось мое дыхание. Вся кровь, казалось, бросилась мне в лицо, щеки так и пылали.

      – Д-да… до з-з-завтра… – запинаясь, отозвалась я.

      – Завтра в полдень. И я останусь на обед. Если можно, конечно.

      – Для нас это большая честь, ваша милость.

      Эдуард поклонился, повернулся и направился через зал к широко распахнутым двустворчатым дверям навстречу яркому солнечному свету, а я, заложив руки за спину, бессильно прислонилась к дверной створке. Честно говоря, ноги меня совсем не держали, колени были как ватные.

      – Ну что, он ушел? – раздался голос