Нужна свободная планета (сборник). Кир Булычев

и лозунгами, натянутыми поперек улиц. Автобусы из-под приезжих гостей выстроились в ряд на площади, где раньше стояли торговые ряды, а теперь сквер и покрытый брезентом памятник землепроходцам. Сегодня, в день семисотпятидесятилетия города, памятник будет торжественно открыт.

      Жильцы дома шестнадцать сидели во дворе вокруг стола, расшатанного игрой в домино, поджидали, пока жены кончат прихорашиваться, беседовали о прошлом и настоящем.

      Корнелий Удалов, в белой рубашке и синем галстуке, причесанный на косой пробор, чтобы прикрыть лысину, оспаривал мнение Погосяна, что есть города лучше Гусляра.

      – Например, Ереван, – говорил Погосян. – Две тысячи лет! Три тысячи лет! Пять тысяч лет на одном месте!

      – Не в цифрах дело, – возражал Удалов. – Иван Грозный чуть было сюда столицу из Москвы не перевел.

      – Неглупый человек был, – упорствовал Погосян. – Передумал.

      – Опричники помешали.

      – Я и говорю – разве опричники глупые были?

      – Трудно с тобой разговаривать, – сознался Удалов. – Плохой ты патриот нашего родного города.

      Старик Ложкин, в черном костюме, грудь в медалях и значках, согласился с Удаловым. Он обвел рукой вокруг и сказал:

      – Недаром наши предки назвали Гусляр Великим.

      – Сами жили, сами и назвали. Ереван никто великим не называл. Зачем называть? Каждая собака знает, – нашелся Погосян.

      Разговор перешел на частности. Саша Грубин, который по случаю праздника причесался и побрился, слушал их, слушал и наконец вроде бы без отношения к разговору сказал:

      – А славно бы заснуть и проснуться через двести лет. И поглядеть на наш Гусляр в отдаленном будущем.

      Соседи прервали спор, подумали и согласились с Грубиным.

      – С другой стороны, – добавил Удалов, – на двести лет назад тоже неплохо.

      – Бери уж все семьсот, – сказал на это Василь Васильич. – Прибыл в древность, вокруг люди с копьями и стрелами, платят налоги древнему городу Киеву.

      – Или татаро-монгольским захватчикам, – поправил Ложкин.

      – Пускай захватчикам. Медведи вокруг бродят, олени, кабаны, бой-туры. Самогон из меда гонят.

      – Так бы тебе и дали попробовать медового самогона, – возразил Грубин. – Они бы тебя сразу узнали.

      – Как? – удивился Василь Васильич.

      Все засмеялись, а Ложкин ответил:

      – По одежде бы узнали. И по акценту. Они же на другом языке говорили, на древнеславянском.

      – И вместо меда получил бы мечом по шее, – подытожил Грубин.

      – Ладно, ладно! – не сдался Василь Васильич. – Неужели полагаете, что я к ним без подготовки отправлюсь? Сначала я в Академию наук. Дайте, скажу, мне консультантов по древнеславянскому языку. Подчитаем, подработаем. Выдадут мне также из музея форму одежды. Тогда не отличат.

      Василь Васильичу не поверили. Заговорили о путешествиях во времени. Кое-кто читал об этом в фантастической литературе. Кое-кто не читал, но слышал.

      Вдруг