Охота на «Большую Медведицу». Алексей Иванов

сминая все, упала еще и тяжеленная гиря Даниила. Даниил, рыча, бросился к Милоре, но та, засмеявшись, также легко упорхнула обратно на диван. Артем в это время наполнял водой баллоны в игрушечных пистолетах. В баллоны Артем заранее насыпал краски, и теперь заряды станут разлетаться брызгами крови – так захотела кровожадная Милора.

      Десять минут тянулись, как неделя. Артем успел прибрать на столе. Даниил ходил из угла в угол. Милора от нетерпенья прыгнула на диване, а потом пару раз пальнула в заляпанную краской мишень на стене. Но десять минут истекли, и дети вылетели в коридор.

      И началась самая увлекательная охота. В один миг весь опостылевший мир взорвался дивными бешеными красками. Жизнь ускорила темп до бега, и в распахнутые, как рты, глаза неслись гнутые коридоры. Пела каждая струна души, натянулся каждый нерв. Здесь, в этой жизни, целью существования была сутулая спина робота; здесь любая сложность бытия была проста; здесь высшим наслаждением было ощущение власти своей руки над двумя величайшими константами вселенной – жизнью и смертью, которыми раньше управляла природа, а теперь человек; здесь самым страшным были малоосвещенные отсеки; здесь худшим горем было остановиться на бегу. Невозможно понять все чувства десятилетнего человека, с головой погрузившегося в яростный водоворот Большой Игры. Время, несущееся стремительным потоком, двумя рукавами обтекало эту Игру, и только папы и мамы изредка слышали за дверями и перегородками топот и крики.

      Роботы воевали так, как могли воевать только роботы. Они не видели и не понимали иронии и полутонов. Первую стычку они устроили через двадцать минут. Даниил, Артем и Милора стояли на повороте, когда из-за стены высунулись три квадратные головы, и целая туча алых стрел понеслась на детей. Артем сразу упал, Даниил бросился под защиту стены, а Милора, вскинув пистолет, всадила целую обойму в потолок.

      И началось.

      Выдавшие себя роботы уходили самыми мудреными путями, отстреливаясь и руша мебель. Они устраивали пальбу на каждом лестничном марше, на каждом повороте. Даже серьезный Артем, не говоря уже о Милоре, которая валилась, как сноп, улыбался, ибо за любым углом неизменно торчала засада. Засада разражалась сотней выстрелов и с грохотом бежала прочь, запинаясь о коврики.

      – Что за глупости!.. – сказал папа Борис, попавшийся на пути погони, и пошел дальше, а на спине его пламенели три попадания.

      К исходу второго часа раненый в плечо Даниил, невредимый Артем и смертельно раненая Милора страшно проголодались и сделали налет на камбуз, где, к их удивлению, никого не было, только остывали блины для всего экипажа.

      – Забирай, – сказала Милора и стала пить из носика чайника.

      Артем вывалил стопку блинов в пустую кастрюлю, и дети бросились наутек.

      Они устроились в укромном уголке под лестницей на втором ярусе, но едва Артем снял с кастрюли крышку, как здоровенный алый заряд шлепнулся в блины, разбросав брызги по лицам.

      – Выследили! – крикнула Милора и исчезла. На лестнице послышались топот и выстрелы. И все понеслось по новому