Пусть духи спят. Андрей Хорошавин

взвыв двигателем, Тойота рванула на Елизово по Северо-Восточному шоссе.

      3

      Нину заметили сразу. Она стояла у входа в здание аэровокзала и рассматривала бетонную плитку у себя под ногами.

      – Нина, мы здесь! – Алёша окликнул её, выбираясь из машины.

      Она, как кошка, стремительно и мягко сбежала по ступенькам, и остановилась в конце лестницы, сверкая глазами.

      Высокая. Стройная. Лицо холодно и пугающе красиво, будто его вырезали из белой кости, отполировали, а за тем отдали в руки художнику, который расписал его, используя всего две краски – чёрную и красную.

      Чёрные, отливающие синевой волосы, заплетены в толстые косы, перевитые тонкими нитями синего бисера. Высокий открытый лоб. Густые чёрные брови. Раскосые глаза, как два чёрных озера, манят своей страшной глубиной. Чуть приплюснутый прямой нос. Алый маленький рот. Округлый заострённый книзу подбородок. Широкие скулы. Изящная шея.

      Красивая и сильная, как сама природа, она была одета в обыкновенную футболку и джинсы. На ногах белели кроссовки. Зелёный свитер завязан узлом на плечах. В руках оранжевый рюкзак.

      На самом деле завали её Нинвитнэ, что на корякском языке означало «принадлежащая духам». Нина являлась представительницей древнего рода, в котором через поколение рождался эньеньялан, дословно «человек вдохновлённый духами». Ей предстояло стать шаманкой, как когда-то многим женщинам из её рода.

      Алёша, закрыв автомобиль, бросился к ней, опережая Максима. Подбежал. Взял за обе руки.

      – Здравствуй Нина!

      – Здравствуй Алёшка! – В её глазах заиграли озорные искры.

      – Нина! Оставайся! Мы будем гулять по ночному Петропавловску.

      – Ещё чего, – Нина звонко рассмеялась и чмокнула Алёшу в щёку. Тот незамедлительно покраснел. – Мне в стойбище надо. Скоро я стану настоящей шаманкой и тогда, Алёшка-а… – Она сделала страшное лицо.

      – Да, я серьёзно.

      – Я тоже.

      – Привет! – Максим подошёл и положил руку на плечо Алёши. – Не пугай его, а то он в Англию сбежит учиться. – Ты чего на улице?

      – Да там, – Нина махнула рукой в сторону центрального входа в здание аэропорта. – Там какой-то американец прилетел. Толкучка. Я ушла.

      – Американец?!

      – Про него по телеку с утра трендят.

      – Судя по вопросам, которые ему задавали – решил баксы в Камчатку вложить. Кстати. – Нина легонько щёлкнула Алёшу по носу. – Несколько раз прозвучало имя твоего отца.

      – С него станется.

      Объявили регистрацию рейса до Паланы. Все трое двинулись к зданию аэровокзала, откуда уже вываливала толпа зевак и репортёров. В середине этой суеты шествовал высокий сухощавый человек, одетый по-спортивному, с выдвинутой вперёд, как у бульдога, нижней челюстью. Его скуластое лицо светилось ослепительной улыбкой и холодным блеском чуть сощуренных серых глаз. Репортёры кружились вокруг него, как мухи, и непрерывно осыпали вопросами:

      – Мистер Крафт, каковы ближайшие планы?

      – Работа, работа, работа!

      – Мистер