Дальние страны. Анна-Нина Коваленко

и с охапкой-букетом бегом возвращаюсь на телегу. Дедушка спрашивает:

      – Ну, все цветы оборвала?

      Я успокаиваю:

      – Нет, деда, там ещё много осталось!

      А на пасеке тёплый сладкий дух, солнечный день… Собачки вертятся у дедушкиных ног, хоть он говорит «под ногами». Дедушка кому-то представляет нас с Октябриной:

      – Вот эта (Октябрина) – челдонка, а эта (обо мне) – хохлушка.

      АФРОДИТА. В нашу баню приходила мыться в женскую смену тётя Оля, мама этого, Барабанова Тольки. Когда тётя Оля скинула с себя одежду в предбаннике и вошла внутрь, на ходу расплетая косы, меня озарила мысль-молния: «Афродита!!» Я видела в школьном учебнике моих тётушек-школьниц такую картинку, «Афродита», точь в точь тётя Оля. Спешу в свою яму-мастерскую лепить тётю Олю-Афродиту…

      ОСЕНЬ. МЕЛЬНИЦА. Мы с бабушкой на мельнице, перемолоть зерно в муку. Какие-то огромные приспособления… Потоки – то зерна, то крупы движутся по наклонной сверху вниз. Тихая очередь женщин с кулями зерна на помол («…это натура, так колхоз расплачивается за труд» – сказала бабушка); по помещению ходит мельник дядя Кузя. Лицо его, одежда, всё припудрено мукой… Всё как в тумане.

      ОДЕРЖИМАЯ. Я научилась читать рано, в три года. Как это было – это было в Поморцево: проникла в мамин класс – частенько это делала, – сижу под партой, а кто-то сидящий за партой спустил вниз, под парту и показывает мне алфавит, шёпотом объясняя каждую букву. Буква, «Я» вызывает замешательство. Я выглядываю из-под парты и удивлённо спрашиваю:

      «Ты?»

      «Нет, это буква такая: «Я»

      «Ты!»

      «Нет… Ты».

      «А… Я».

      И с тех пор я читаю всё, что попадает под руку (или на глаза), в основном, на глаза попадают школьные учебники моих тётушек-школьниц.

      …Хочу ходить в школу. Сидеть как все, за партой, а под партой – вот так я хочу ходить в школу. Пришла из Поморцево мама, и упросила свою подругу Веру Емельяновну, учительствующую в первом классе Сидоренковской школы, принять – потерпеть меня, недоросля, в её классе. Прихожу. Меня сажают третьей за парту с двумя сёстрами Курочкиными: сопливые лица. И ещё, портят воздух – конечно, испытание непредвиденное, но – терплю. Первый урок – чтение.

      – Ма-ма мы-ла ра-му…

      Трудно перестроиться читать по слогам, а не свободно, как я уже привыкла, ведь читать я начала ещё где-то 3-х лет. Итак:

      – Ма-ма мы-ла ра-му.

      Второй урок – чистописание. Старательно вывожу вместе со всеми крючки и палочки с наклоном.

      Сёстры Курочкины страшно воняют.

      Третий урок – арифметика. Благодаря этому уроку и Вере Емельяновне, я научилась считать до четырёх, и даже писать цифру «четыре»: «4». Читать я стала рано и жадно читала бывшие в доме книги – учебники, но когда в этих учебниках видела иллюстрации, а ниже – номер иллюстрации или рисунка: «Рис…», то знак, следующий за этим «Рис.», не понимала. А после этого урока я стала понимать четыре знака: «1», «2», «3», «4».

      Четвёртый и последний урок – рисование. Вера Емельяновна всем