Трилогия бытия, души и разума. Три тома «Великого». Иван Комлен

не смешно

      Я не могу смотреть порно без смеха,

      Кровеносно-блевотный фонарь,

      Куча залежей век из меха,

      Ну ударь посильней мне, ударь!!!

      Я ебу всё подряд, будто разум Ганди,

      Неизбежно кривой, как разум Аманди,

      Вроде так же поехал, хоть люблю, что грешно,

      Я б повесился в роще, но уже не смешно.

      Что от жизнь терять, если правят обрезки,

      В головах у детей лишь одни понторезки,

      Перекошены реки, все лишь пало на дно,

      Я б развесил наклейки, но уже не смешно.

      Не смешно быть красивым, не смешно быть богатым,

      Не смешно быть счастливым, не смешно врать зажатым,

      Вот развидел ведь свет я? ведь увидел дерьмо?

      Может встанешь протестом? Но тебе не смешно!!!

      Как же тошно стать яблоком,

      Что налито лежит

      Прямиком прям на боли

      Из снов, да из плит,

      Как резная скамейка в роще любит окно,

      Перезвон лишь мерещится, но уже не смешно.

      Лебединая прорезь из крепкой струи,

      Водяная заправка из звёзд конопли…

      Брось на речку, приятель, каплю воска, песка,

      Брось надежды початки и мыслище лоза,

      Брось на речку сетчатку!!! Пусть заляжет на дно!

      Может станем друзья? ВОТ ТЕПЕРЬ МНЕ СМЕШНО!!!

      Смешно думать о том, что роился в башке,

      Смешно думать о том, почему я в мешке,

      Смешно думать о том, где гуляет Христос,

      Вот сейчас посмеёмся? Да вообще не вопрос!

      Послесловие:

      Я без смеха, как дробь без ноги

      Хурма благоденствия

      Дембельская вещь с ума свела мерчендайз,

      От натужного бремени заныло в желудке,

      Слышу сверху голос: «Выполняй-с!!!»,

      Медовый пажитник растёт в промежутке…

      Предрасветная боль уж не так-то страшна,

      И думает мысли мишутка,

      Только воет овёс, и рисует в тетрадь

      Лжепрекрасную боль от ублюдка.

      Эх, вкусить бы эту хурму благоденствия,

      Погрузившись в сон прекрасного лешего,

      Но борьба успенская, да слеза Хабенского

      Не дают ни покоя, ни денег…

      К черту всё, я поехал, прощай навсегда,

      Не ищи меня в залежах мяты,

      И родники не плещи, в нём святая вода,

      И Христовские муки распяты.

      Мастер Бо не воскрес, И мышонок не встал,

      Стыдно стало проступкам и звукам,

      И Родня гроб сожжёт, червячок якал вальс,

      А в земле той наш крот их застукал.

      Послесловие:

      В чём же дело? За что я взлетел навсегда?

      Может жизнь мне была как рябина?

      Нет друзья, я за то, что любил не всегда,

      И за то, что жена блядина…

      Бог

      Пойдёшь ли ты за мной?

      Всепоглотишься мне?

      Изринешь из глубин ты ада?

      И выраженьем нерушимости во мне

      Ты будешь лучше Гевсиманового сада.

      Ты слышишь меня?