Неприкаянный. Красный мессия. Илья Гутман

отвечать вопросом на вопрос.

      – Ну, если это вопрос, то ответ да. А если предложение – то ответ тоже да.

      – Пойдёмте, – Эл протянул даме руку, и она её подхватила. Эл Гоар закружил её в танце.

      – Вы ведь программист, молодой человек? – спросила девушка.

      – Да. А как вы догадались?

      – Вы просчитываете все возможные варианты в зависимости от поставленных условий. Мозги программистов заточены на это. Приходит с опытом.

      – Вы отлично разбираетесь в людях, – сделал комплимент Эл.

      – Спасибо, – мягко улыбнулась она. – Как вас зовут товарищ программист?

      – Эл. Эл Гоар.

      – Я о вас слышала. Человек, ставший профессором в двадцать три года, гениальный инженер и разработчик. Рада знакомству, товарищ Гоар. Я – Зура. Зура Ахад. Аспирантка Андозского Госуниверситета, физик-ядерщик.

      Эл где-то слышал фамилию Ахад! Он напряг память. Точно! Бен Ахад – очень известный учёный. Доктор наук, профессор, преподаёт там же, где учится в аспирантуре Зура, в АГУ – Андозском Государственном университете. Родился шестьдесят три года назад, незадолго до революции. В самом конце пятидесятых на основе его работ по расщеплению атома была создана ядерная бомба. Отец физики элементарных частиц и корпускулярно-волновой теории света. Благодаря ему Конфедерация имеет преимущество в будущей атомной войне. Если она, конечно, случится. После испытаний ядерной бомбы на Пустынных островах погибло несколько сот человек недалеко от них. Ужаснувшись, Бен оставил исследования, связанные с оборонной промышленностью, и занялся мирным атомом, а также ударился в философию, разработав теорию неогуманизма и новую концепцию истории, в которой он поливает грязью нынешний режим. По научным кругам ходили слухи, что он стал крупным диссидентом.

      – А вы не родственница лауреата в области ядерной физики Бена Ахада? – осторожно спросил Эл, ведя Зуру в танце.

      – Я его дочь.

      Ого! Бену шестьдесят три, а его дочери слегка за двадцать. Она родилась, когда отцу было около сорока. Поздний ребёнок.

      – Похоже, у вас наука – семейное, Зура. Ваша мама тоже учёная?

      – Была, – опустив взгляд ответила девушка. – Она умерла год назад от хронической болезни почек.

      – Соболезную, – ответил Эл. – Извините, не знал.

      – А ваши родители, товарищ Гоар?

      – Я сирота. У меня оба родителя погибли, когда мне было всего шесть. Разбились в автокатастрофе, в них врезался пьяный дальнобойщик, и я вырос в детском доме. Я понимаю вашу боль, Зура. Если речь шла о профессиях, то они оба также были учёными. Отец физиком, мать биологом.

      Наступило неловкое молчание.

      – Вам же двадцать пять, не так ли? – нарушила тишину Зура.

      Эл кивнул.

      – Вы не мой научный руководитель, и всего на два года меня старше. Можете обращаться ко мне на «ты».

      – Как скажешь, Зура.

      – Вы давно живёте в столице, товарищ Гоар?

      – Ко