Тайна стоптанных башмачков. Екатерина Неволина

хозяина ни звуком, поэтому Охотник едва не пропустил тот миг, когда дверь скрипнула.

      Выругавшись про себя, что время умирать настало так неожиданно быстро и Королева, очевидно, слишком спешила с ним расправиться, Охотник схватил взведенный арбалет и пустил стрелу в ту же минуту, как начала открываться дверь.

      Впрочем, в последний миг в затуманенном алкогольными парами мозгу возникла мысль о том, что происходит, и он успел слегка отклонить прицел.

      Девушка в зеленом плаще, возникшая на пороге, равнодушно посмотрела на вонзившуюся в притолоку у ее головы стрелу, высвободила пришпиленную прядь золотисто-медовых волос и поморщилась, взглянув на Охотника.

      – Миледи!.. – тот слегка приподнялся и отвесил неуклюжий поклон, но тут заметил, что жидкость из бочонка беспрепятственно хлещет на пол, и кинулся спасать свое имущество.

      Девушка так и осталась у двери – тоненькая, похожая на настороженную лань, и ее нервные ноздри вздрагивали, вдыхая явно неприятные для нее запахи.

      Она дождалась, пока Охотник кое-как управится с бочонком, и только потом сделала всего лишь один крохотный шаг в его сторону.

      – Госпожа зовет тебя, – прозвучал чистый, как хрустальный колокольчик, голос.

      Охотник поморщился.

      – Что, – он икнул, – что мне за дело до твоей госпожи?

      И прищурился, в упор разглядывая гостью.

      Прежде его не баловали подобными приглашениями. Видно, дела и вправду плохи. Гораздо хуже, чем он думал.

      – Ты не сдержал свои клятвы, но госпожа даст тебе возможность искупить последствия того, что случилось и по твоей вине, – проговорила девушка и, уже не дожидаясь ответа, вышла за дверь.

      Охотник тяжело вздохнул.

      Он может остаться здесь, и его больше не потревожат – по крайней мере, до появления людей Королевы. А может и пойти за посланницей и вступить в новую игру. Неизвестно, к какому результату она приведет, но если сидеть здесь, то все уж точно известно.

      Тихо выругавшись, Охотник поднялся, пошатнулся, но устоял на ногах. Затем пристегнул к поясу ножны с охотничьим ножом, лежащим здесь же, на столе, – чтобы, если что, лишний раз не бегать, взял свой лук. Арбалет так и остался валяться на полу – это было несерьезное оружие, зато мгновенно готовое к применению. Стрелять и драться он мог в любом состоянии, а вот держаться на ногах – дело посложнее.

      Выходя из дома, он споткнулся на пороге и едва не упал под ноги девушке в зеленом, отступившей от него с явным презрением на бледном красивом, но словно бы не совсем живом лице.

      – Веди, – милостиво объявил он.

      Девушка слегка скривила безупречные губы и вдруг шагнула к нему. Ее холодные тонкие руки легли на его виски, и голову пронзила боль.

      Охотник до скрежета сжал зубы.

      Буквально за мгновения его словно прошило молнией, а желудок перекрутился несколько раз.

      Потом в голове прояснело. Впервые за последние пять дней.

      Стало тошно и противно.

      Агат, привязанный неподалеку,