Дорога к вулканам. Андрей Бондаренко

явно-общественного здания, построенного, судя по всему, ещё до приснопамятной Перестройки незабвенного товарища Горбачёва. Белые «Жигули» неторопливо проехали мимо.

      – Камчатский театр драмы и комедии, – покидая автомобиль, пояснил Грин. – Кстати, Брут, вполне приличное заведение, рекомендую. Здесь иногда очень даже неплохо ставят русскую театральную классику. Чехова там, Островского, Ампилова. Будет свободное время, посети обязательно. Не пожалеешь, обещаю… А нам – вон в тот переулок. Там расположена неплохая частная мини-гостиница. Будем, уважаемые сотрудники ЮНЕСКО, размещать вас на временный постой. Достаём из багажника носильные вещи и шагаем… Так, подождите. Только машину поставлю на сигнализацию.

      – Пик-пик-пик, – доброжелательно пропела сигнализация.

      – Двинули…

      Они, подхватив рюкзак и два баула, двинулись в нужном направлении.

      На Ленинской улице было достаточно людно, многочисленные прохожие, мешая друг другу, активно сновали по узким тротуарам в противоположные стороны. Поэтому и скорость передвижения была, отнюдь, невысокой.

      Они прошли от силы метров сто двадцать-тридцать, когда со стороны Камчатского театра драмы и комедии тревожно завыло-запиликало:

      – Иу-иу-иу!

      – Стойте, – ставя кожаный баул на тротуар, скомандовал Томас. – Это моя автомобильная сигнализация сработала. Старенькая, постоянно капризничает. Надо отключить. Я быстро. Ждите…

      Вежливо раскланиваясь со встречными прохожими, он двинулся назад.

      А ещё через несколько минут визгливый женский голос отчаянно завопил:

      – Мужчине плохо! Вызывайте «Скорую»!

      – Здесь оставайся, – оперативно избавляясь от поклажи, велел Тим. – Вещи сторожи.

      – Гав-в.

      – Сторожи и никуда не отходи. Я сказал…

      Он, умело продираясь сквозь толпу зевак, машинально отметил удалявшуюся тёмно-бежевую спину. Почему – отметил? Во-первых, спина была узкой, сильной и хищной. А, во-вторых, больно уж активно эта самая спина удалялась от места происшествия.

      Грин безвольно лежал на тротуаре, крепко прижав ладони к животу, а из уголка его рта медленно вытекала-струилась тоненькая струйка ярко-алой крови.

      «Не жилец», – всмотревшись в остекленевшие глаза приятеля, машинально отметил Тим.

      Он осторожно подсунул ладонь правой руки под затылок Томаса, тихонечко приподнял его голову и спросил:

      – Кто это был, дружище? Ты его узнал?

      – Ш-ш-ш, – едва слышно прошипел Грин. – Ш-ш-ш…

      – Кто? Ну, скажи, пожалуйста.

      – Ша…, ша… Ш-ш-ш…

      По телу Томаса пробежала болезненная судорога. Его глаза потухли и медленно закрылись.

      – Умер, – невозмутимо известил кто-то из зевак. – Надо полицию вызвать…

      Тим побежал прямо по проезжей части, ловко лавируя между встречными, отчаянно-сигналившими машинами. Естественно, в ту сторону, куда отправилась подозрительная