Председатель. Юрий Нагибин

ты понимаешь!.. Экий красавец! «Роллс-Ройс», – произнес он нежно.

      Рузаев с удивлением глядит на друга. Никогда еще не видел он на его сильном лице такого растроганного выражения.

      – Чудак ты, ей-богу! Ну, ладно, дыши – будут броневики?

      Зворыкин кивнул, не сводя глаз с машины.

      – Через неделю?

      Снова кивок.

      – Не врешь?.. Откуда ж возьмутся броневики, если материалов нету?

      – Не твоя забота!.. – пробурчал Зворыкин.

      – Разве у вас не отобрали награбленное?

      – Отобрали… что нашли.

      – Ну, черти! – расхохотался Рузаев. – Полезай! Домой подкину.

      Зворыкин шагнул к машине, распахнул дверцу и ловким движением сорвал с сиденья спящего матроса.

      – Вот гнида, щиток сапожищами измазал!

      Одуревший со сна матрос ринулся было на свое место, но Зворыкин отшвырнул его прочь.

      – Сам поведу! – сказал он властно. – Тебе, салага, в классных машинах не ездить.

      – Это почему же? – обиделся матрос.

      – Таких, как ты, в бочках с дерьмом возят, – отрезал Зворыкин, бережно протер щиток и тронул с места.

      Машина остановилась у дома Зворыкина.

      – Зайдешь? – спросил Зворыкин Рузаева.

      – В другой раз. Делов по горло.

      – Ну, тогда бывай.

      – Погоди. – Рузаев покопался в кармане, достал театральные билеты, протянул Зворыкину.

      – Пойдешь в Большой театр. Хватит тебе зверовать, приобщайся к культуре и горизонт расширяй.

      – Есть расширять горизонт! – отчеканил Зворыкин.

      …Зворыкин входит в дом. Он бледен, глаза горят.

      – Алешенька! – кинулись к нему мать и Саня. – Пришел, родной!

      – Почему никого не было на улице? – загремел Зворыкин. – Когда не надо, все околачиваются во дворе! Когда надо, хоть бы один черт видел, как я на «Роллсе» к дому подкатил!

      – Что ты, Алешенька, что ты? – лепечет Саня. – Чего ты плетешь?

      – Успокойся, сынок, – вторит невестке Варвара Сергеевна. – Хочешь, я тебе щец горячих налью?

      Они щупают Зворыкина руками, словно не веря, что он вернулся живым и невредимым, плачут и радостно смеются.

      – Ну, хватит!.. Целый я весь, до последней гаечки, – отбивается от них Зворыкин. – Нетто Степан Рузаев даст друга в обиду?

      – А он тебя сильно ругал? – спросила Варвара Сергеевна.

      – Степка-то?.. – самодовольно переспросил Зворыкин. – Да он мне всю дорогу комплименты пел. У него на меня одна надежда С твоей, говорит, головой, с твоим, говорит, техническим гением да самую малость подучиться – исключительный получится специалист!

      – Анжинер, значит, – поддакивает Варвара Сергеевна. Она наклоняется к сыну и принюхивается, не пахнет ли от него спиртным.

      – Вы, часом, не хватили на радостях?

      – Ни грамма!.. Смотри, маманя, еще директором стану!

      – Станешь, станешь, Алешенька, вот попьешь сушеной малинки – и станешь директором Сань, завари.

      – Да вы что, с ума посходили? – Только сейчас