Почти не придуманные истории. Алексей Владимирович Зелепукин

полупьяная победная песнь. Запах елея вперемешку с винными парами витал над палатками. Кто-то просто пил, а кто-то возносил благодатные молитвы. Но служительницам света и чародеям магии восстановления было не до празднования. Раненых было очень много. Мантры лечебных заклинаний не умолкали. Большой амбар на холме оборудовали под лазарет еще вчера, но места не хватало. Возле него было особенно людно. Две тени мелькнули в отблесках походных костров и устремились в сторону лазарета.

      Сержио Авендул, архимаг четырех стихий, верховный магистр Малого круга, легко заживлял глубокие раны солдат, вправлял кости и лечил ушибы. Когда в его операционную ворвался запыханный гонец.

      –Апраксис ранен! Мантикора. Светлена просит помощи.

      Поручив заботу о пациентах двум подручным магам, Сержио бросился во внутренний двор. Под навесом небольшого амбара служители света устроили магический алтарь. Зерно, хранящиеся а его недрах, должно было усиливать целительные чары. Чех распахнул дверь, тяжелый смрад темного колдовства ударил в ноздри. Магистр поморщился. На большом дубовом столе лежал командир наездников на грифонах. Раскуроченные доспехи валялись в углу. Под воздействием концентрированного яда адамант почернел и покрылся ржавчиной. Каким чудом жизнь еще теплилась в теле рыцаря, было загадкой. Архимаг шагнул ближе. Рана была ужасной. Яд мантикоры, пропитанный скверной, разлился по жилам. Светлена чертила обережные руны на теле рыцаря.

      – Чех, это не просто яд, это что-то большее. Мои заклинания не действуют.

      – Давай попробуем вместе.

      Сержио начал творить заклятие нейтрализации, но яркой вспышкой оно срикошетило от раненого и выбило окно в амбаре.

      – Твою ж мать…

      –Восстановление тут бессильно. – Жрица устало опустила руки, запас ее манны был на исходе.

      – А это? – архимаг указал на пульсирующие голубым огнем знаки на груди Апраксиса.

      –Световые руны, древняя эльфийская магия. Такие использовали для освещения туннелей и крипт.

      –Магические светильники?

      – Да. Но заклятие слабеет, и его силы хватает, только чтобы пока блокировать яд, не давая ему попасть к сердцу. Я бессильна. Тьма растворяет его.

      – Фи́ат люкс!

      Ярчайшая вспышка озарила помещение. Рыцарь застонал.

      –Светлена, поддерживайте руны, Вы правы, это не просто яд, это что-то очень темное и мощное. Мне нужен мой артефактор и катализаторы. Я сейчас.

      Архимаг исчез в коридоре. Светлена запела песнь исцеления на лерийском языке. Мантра чародейки наполнила комнату светом. Мягкий женский голос с характерным акцентом вернул Серафима в реальность. В мир дикой боли. Она каленым железом жгла плечо. Серафим попробовал шевельнуть пальцами левой руки. Пальцы повиновались, но мозг снова захлестнула дикая боль. Березкин застонал. Женский голос зазвучал снова, шепча какие-то странные слова на непонятном языке, и, как ни странно, боль отпускала. Серафим открыл глаза.

      Старая деревянная балка и соломенная крыша совсем не подходилипод ожидаемые очертания армейского лазарета, а осязание