Чайные сказки. Иван Бестужев

от пива и чесал пузо через майку. На кухню он пришел, вероятнее всего, за новой бутылкой.

      – В свой дом я могу являться, когда мне захочется, – сухо заметил Андрей, ставя банку в раковину.

      – Это мой дом, – пьяно икнул отчим, шагнул вперед.

      – Это мой дом, – Андрея вдруг обуяла тихая ярость от наглости этого толстопуза. – Его мой отец своим горбом заработал, когда тебя в нашей семье и на пушечный выстрел рядом не было.

      – Полегче щенок. Я содержу этот дом, тебя и твою мамшу.

      Отчим навис над пасынком, как мамонт над таксой.

      – Ой, мы б и без тебя прекрасно справились.

      – Ах ты щенок! Я выбью из тебя эту дурь!

      – И, что? Я знаю, где взять еще.

      Проскользнув под локтем бугая, Андрей увернулся от пятерни, тянувшейся до его лица, и выбежал в прихожую. Наскоро натянув кроссовки, он схватил с вешалки куртку и выскочил из дома, хлопнув дверью.

      Пьяный бугай, что-то кричал вдогонку, но Андрей не слушал. Грудь разрывала тихая ярость, а щеки гнев ярко забрызгал алым. Он понимал, если вернется, то кинется на этого ублюдка с кулаками. Но еще понимал, что у них совсем разные весовые категории и справиться с ним, даже с пьяным, нет никаких шансов.

      Только вылетев из подъезда во двор, Андрей перешел с бега на шаг. Было прохладно, и он торопливо накинул куртку.

      Свежесть вечернего города немного остудила разгоряченного парня. Застегнувшись под самое горло, он глубоко засунул руки в карманы и, ссутулившись, не спеша зашагал, сам не зная куда. Андрей даже приблизительно не представлял, куда теперь ему идти. Хотелось уехать куда-нибудь далеко-далеко, где нет людей и завести себе хижину на берегу неба.

      Уже выходя со своего двора, Андрей краем глаза заметил местного бомжика, который шатаясь, еле стоя на ногах, хватался за чахлые кустики. Сохранить вертикальное положение так и не удалось, и он всей своей персоной рухнул мордой в куты.

      Андрей остановился и какое-то время размышлял, стоит ли помочь бедолаге выбраться или оставить как есть. С одной стороны, совесть велела помогать обиженным и оскорбленным. С другой, даже подходить к этой вонючке было брезгливо. В итоге дилемма решилась сама собой. Пьяное чучело без посторонней помощи поднялось на ноги и высунуло исцарапанную ветками харю на свет божий.

      – За, что? – простонал сеньор всего двора, полагая, что какая-то злая воля зашвырнула его в терновый куст.

      «Ну, вот, – не весело подумал Андрей, шагая дальше, – а завтра будет рассказывать всем и каждому, что его избили мерзкие личности, хотя его и пальцем никто не тронул».

      * * *

      Вроде засыпали каждый на своей половине, но когда Никита проснулся, то обнаружил, что лежит с самого краешка. А эта властелинша кровати раскинулась посередине морской звездой. Мало того, перевернулась на бок и закинула ногу на Никиту. Попала по самому ливеру. И довольная собой причмокнула губами во сне.

      Но разбудило Никиту, совсем не это, а телефон, истерично разрывающийся в кармане брошенных