Грязная работа. Кристофер Мур

Китайский квартал.

      Экс-полицейский смущенно улыбнулся. В двух кварталах выше по улице располагался магазин, где торговали одними сушеными деталями акул: в витринах красовались портреты ослепительных китаянок с акульими селезенками и глазами в руках. Модели улыбались так, словно им только что вручили награду Киноакадемии.

      – У последней, с кем я тут познакомился, в личных данных и впрямь было несколько ошибок и упущений.

      – Например? – Чарли наблюдал за твидовой дамой с пылающей лягушкой. Дама приближалась к кассе.

      – Она, в общем, сказала, что ей двадцать три, пять футов ростом и весом сто пять фунтов, и я подумал: “Ладно, с изящненькой можно развлечься”. А оказалось – сто пять кило.

      – Так ты не этого, что ли, ожидал? – уточнил Чарли. Дама приблизилась, и он улыбнулся, ощущая, как внутри нарастает паника. Она собиралась купить лягушку!

      – Пять футов – и двести тридцать фунтов. Она же – сложена как почтовый ящик. Ну, это я, может, и пережил бы, но ей оказалось не двадцать три – ей шестьдесят три. Ее мне пытался продать кто-то из внуков.

      – Прошу прощения, это не продается, – сказал Чарли даме.

      – Так выражаются, это правда, – продолжал Рей, – но ведь не бывает людей, которые бы кому-нибудь продавали свою бабушку.

      – Почему это? – спросила дама.

      – Пятьдесят дубов, – сказал Рей.

      – Неслыханно, – произнесла дама. – На ней же написано – десять.

      – Нет, полтинник за ту бабушку, с которой встречается Рей, – поправил Чарли. – А лягушка не продается, мэм, простите. Она дефектная.

      – Тогда почему она у вас на полке? Почему на ней ценник? Я не вижу в ней никаких дефектов.

      Очевидно, она и впрямь не видела, что дурацкая фарфоровая лягушка в руках у нее не только светилась – она принялась пульсировать. Чарли дотянулся через стойку и выхватил лягушку из рук дамы.

      – Она радиоактивная, мэм. Извините. Ее нельзя покупать.

      – Я с ней не встречался, – сказал Рей. – Я просто полетел на Филиппины, чтобы с нею познакомиться.

      – Никакая она не радиоактивная, – сказала дама. – Вы пытаетесь задрать цену. Прекрасно, даю вам за нее двадцать.

      – Никак нельзя, мэм, опасно для общества, – произнес Чарли, стараясь напустить на себя озабоченность и прижимая статуэтку к груди так, словно защищал покупательницу от лягушкиной смертоносной энергии. – К тому же она откровенно нелепа. Как вы можете отметить, на банджо у этой лягушки всего две струны. Это же издевательство. Давайте мой коллега покажет вам наших мартышек с цимбалами. Рей, будь добр, покажи девушке, пожалуйста, мартышек. – Чарли понадеялся, что “девушка” завоюет ему лишние очки.

      Дама попятилась от стойки, прикрываясь сумочкой, как щитом.

      – По-моему, я вообще ничего у вас покупать не хочу, извращенцы.

      – Эй! – возмутился Рей таким тоном, будто на посту здесь был один извращенец, и при этом – не он.

      И тогда она это сделала – спорым квикстепом шагнула к полке с обувью и подхватила с нее пару красных “всезвездных