Тайны расстрельного приговора. Вячеслав Белоусов

глуши.

      – Какой дурак икру закапывать станет? – таращил глазища Халява. – Покупателей на неё – только шепни кому. А если пропала, то в воду – и капец!

      – Вот уж не знаю, – потянулся Аркадий за травой, чтобы лучше очистить руки. – Слишком много в двух ящиках, поэтому такое решение и приняли. Подальше от глаз людских выбрали они подходящее место, ничего не скажешь.

      – Добро сгноили! – возмущаясь, ударил себя по коленкам Халява. – Паразиты! Ни себе ни людям!

      – Значит, крепко на хвост кто-то им наступил, что на безлюдный остров свезли… – рассуждал Буксир.

      – Да столько сгубить-то! – не унимался возмущаться Халява.

      – Не впервой, значит, здесь ховают! – скрипнул зубами Буксир. – Добро портят, суки!

      Они переглянулись между собой и отвернули головы в разные стороны.

      – Мужики, – поднял на них глаза Аркадий, – сгоняйте за Ильёй. Фонька останется за лодками присматривать. А мы вас здесь подождём.

      Я понял, что друг Аркадий хочет остаться со мной наедине. Впрочем, деревенские следопыты тоже это заметили, но вида не подали и послушно ретировались.

      – Мигом только, – напутствовал их Аркадий в спины, – одна нога здесь, а вторая дальше.

      Ожидая начала разговора, я упал мокрой спиной в тёплую траву. Хотелось выпить. На худой конец, воды. Но Аркадий начал без вступления:

      – Данила, я не сказал тебе всего.

      – Понял.

      – Я их выследил.

      – Не сомневался.

      – Это работники милиции. И один из них, кажется, мне знаком…

      Когда на улицу опасно выходить

      – «Когда фонарики качаются ночные, когда на улицу опасно выходить…» – вместе с залихватской мелодией и нахальными словами из тёмного угла под мигающую на столбе подслеповатую лампочку фонаря выплыла парочка с гитарой, нещадно дымя папиросами. Поскучав недолго, они приостановились, ориентируясь на местности. Один из парочки, обезьяноподобный верзила с лапищами чуть не до земли, ужасно фальшивил, другой неумело бренчал. Певцы были неважные, зато заметно пьяны и искали приключений.

      – Может, от греха зайдём в гостиницу, Валя? – прижалась к плечу молодого человека спортивного телосложения изящная женщина. – К чему лишние неприятности?

      – Ты не права, Вика, – ласково отвечал кавалер. – Как раз это то, что нам необходимо. Сама судьба, как говорится…

      Гитарист и подпевала продолжали горланить:

      – «Я из пивной иду и никого не жду, а сердцу хочется кого-то полюбить».

      Они вальяжно остановились, завидев посторонних.

      – Гуляем? – прервал игру гитарист; угловатый с тонкой шеей и шилом вместо носа он напоминал пронырливого Буратино.

      – Они прохлаждаются, – съязвил запевала.

      В ответ промолчали.

      – Неразговорчивые попались, – скривился первый задира.

      – Не уважают нас, – подвёл черту приятель.

      – А знаешь почему? – подал голос спортсмен.

      – Порадуй, – сплюнул папироску под ноги женщине верзила.

      – Поёте