Мой породистый британец. Ви Киланд

что это такая американская традиция. Стоит мне увидеть женщину голой пару раз подряд, как она уже ждет от меня предложения.

      – Ах ты бедняжка. Видимо, эти дурочки считают тебя таким даром небес, что не желают расставаться с тобой ни на один день.

      – Интересная мысль, – ухмыльнулся я. – Мне-то всегда казалось, что они слегка не в себе. А тут получается, что это мои… мужские достоинства заставляют их терять голову.

      Щеки Бриджит порозовели. Что ни говори, а дразнить ее – настоящее удовольствие.

      – Не злись, детка, я просто шучу. Мне нравится смотреть, как ты краснеешь от смущения, – подмигнул я.

      – Думаю, нам не обойтись без основных правил, – покачала она головой.

      – Прекрасно, – я поднес к губам чашку с чаем. – Обожаю правила. А иначе какое удовольствие нарушать их?

      – Я серьезно.

      – Ладно, изложите мне ваши правила, мисс В.

      – Во-первых, ты должен избавиться от привычки так разговаривать.

      – Знаешь, я давно уже пытаюсь избавиться от акцента, но ваше произношение – это что-то!

      – Я не про акцент, – рассмеялась Бриджит. – Просто избегай грубых словечек.

      – Это каких же? – нахмурился я.

      – Ты сказал «хрен его знает» и несколько раз упомянул про мой зад. В нашем доме это ни-ни.

      – Ни-ни? – усмехнулся я.

      – Прости. У меня восьмилетний сын, и я долгое время работала в педиатрическом отделении. Вот и привыкла говорить, как мамочка со стажем.

      – Сколько тебе лет?

      – Женщинам такие вопросы не задают.

      – Если не ошибаюсь, – скрестил я на груди руки, – это было первое, о чем ты спросила меня в тот день, когда я избавлял тебя от крючка.

      – У тебя хорошая память, верно?

      – Ясное дело. Прошло три месяца, а я без труда смог опознать твою задницу.

      Она снова покраснела.

      – Возвращаюсь к правилам. «Задница» – тоже табу. Никаких грубых слов, или будешь класть деньги в ругательную копилку.

      – Куда-куда?

      Бриджит кивнула на кухонную стойку. В углу примостились две банки. На каждой из них была наклеена полоска скотча с надписью, выдававшей детскую руку. Та из банок, на которой красовалось «мама», была заполнена почти до половины. В банке с надписью «Брендан» лежала всего одна сияющая монетка.

      – Это все идея моего сына, – вздохнула Бриджит. – Он снова оставил велосипед на улице, хотя я сто раз говорила о том, чтобы он убирал его в дом. В общем, велосипед украли, а я отказалась покупать ему новый. Я решила потянуть с покупкой до Рождества или до его дня рождения в надежде, что за это время он усвоит урок. Но Брендан – находчивый парнишка. Пару дней спустя я доставала из машины чистую посуду и не сразу заметила, что один стакан разбился. Порезавшись, я невольно выругалась. Пока я бинтовала палец, Брендан огорошил меня идеей с «ругательной копилкой». Сам он в последнее время регулярно огребает от меня за слово «сволочь», которое использует к месту и не к месту. В общем, мы договорились так: если моя банка наполнится быстрее, я покупаю ему новый велосипед. Если же его, то он без возражений идет стричься.

      – Тебе не нравится