Прорыв выживших. Враждебные земли. Михаил Гвор

Начальник кинологической группы Лагеря, капитулируя, поднял руки. – Вот только пока вы оба здесь, ваше подрастающее поколение разнесет Лагерь в мелкие дребезги…

      – Не разнесет, – парировала литовка, – я их под присмотром оставила.

      – И кто же присматривает за этой парой неуправляемых ракет?

      – Санька, – Лайма обвела всех взглядом, с интересом наблюдая за реакцией…

      Дружный стон присутствующих ее не разочаровал.

      – То есть теперь наши ракетные войска снабжены ядерной боеголовкой… – уточнил Давид.

      – И даже тремя. – Литовка наслаждалась произведенным эффектом. – Девочка присматривает и за собственными братьями…

      Повторный стон оказался намного громче и жалобнее первого.

      – Витя! – взревел Бахреддин. – Может, ну его, этот совет! Пойдем спасать Лагерь от твоей внучки!!!

      – Ничего с Лагерем не случится, – спокойно произнес Виктор. – Санечка очень хорошая девочка. И способная!

      – Вениаминыч, ты даже не представляешь, насколько способная! – вставил Прынц. – И остальные твои внуки тоже. Предсказать, что они успеют сотворить за время совета, не сможет ни один Нострадалец. Но страдальцев может оказаться много. Или, наоборот, не страдальцев.

      – Да бросьте, она уже давно понимает, что делает!

      Рык заводимого мотора бульдозера стал ему ответом. Верин метнулся к двери:

      – Пушистик!!!

      Однако вскоре вернулся, отчаянно распекая идущего следом Егора:

      – Ну сколько просить: поставь глушак на свою тарахтелку! Я ее третий раз с моим танком путаю!..

      – Ладно-ладно, поставлю, – неуверенно отбивался Егор. – Некогда мне…

      – Можете быть спокойны, – произнес Леха, – дети заняты делом. Товарищ майор выдал им автоматы…

      Теперь наружу бросились все присутствующие, но уперлись во входящего Потапова.

      – Спокойно!!! – громко произнес тот. – Интересно же, с какого возраста ребенок способен нормально почистить оружие!

      Окрестности Новосибирска, деревня Выселки

      Кымзаар, алтайская шаманка

      Кымзаар с трудом села, растирая горло, и, уставившись на распростертое у ног тело, закричала. Дико, исступленно. Так могут кричать только матери, потерявшие сыновей. Старая заарин потеряла единственного внука, выжившего в те страшные дни, когда горела вода, когда Таван Богдо Олы дрожал, пожираемый страстью и гневом От-Эне. Шаманка ревела, обнимая безжизненное тело еще молодого мужчины, лицо которого навсегда исказила маска злого Ютпу, демона воды.

      Десантники подходили осторожно, страхуя друг друга, не выпуская из рук автоматов. Старуха не выглядела опасной, но сколько жизней уже отдано за недооценку врага…

      Денис открыл было рот, но шаманка встрепенулась и заговорила первой:

      – Плохие времена пришли на наши земли. Байкал, – она кивнула трясущейся головой на мертвеца, – не единственный черный шаман. Обас-юна поднимают народ на бой. Вас все ненавидят… Не только алтай-кижи, южане, которым в дни Тьмы досталось больше всех, но также