Прорыв выживших. Враждебные земли. Михаил Гвор

издалека. Разве что по воздуху доберутся. Или по стене сверху. Что почти одно и то же: там не пройти. Человек вырос недалеко от здешних краев и горы знал. И знал, что может сделать человек, а что нет.

      Как выяснилось, знал недостаточно хорошо. Камень прилетел именно с непроходимого участка. В горах камни летают и без участия человека. Но не по такой траектории. Толстый ватный подшлемник смягчил удар, но тот все равно погрузил человека в беспамятство…

      Две фигуры спрыгнули со скалы, перевернули бесчувственное тело. Переглянулись, и в лучах заходящего солнца блеснуло лезвие ножа…

      Окрестности Новосибирска, Заимка

      Седьмой

      – Ни о чем не прошу…

      – И не надо.

      – Только береги себя!

      – Обязательно. Я же обещал.

      – Ты много чего обещал.

      – И никогда особо не нарушал. А я вот просить буду…

      – Ну?

      – Будь осторожнее хотя бы иногда. Пожалуйста.

      – Буду. Только и ты не забудь…

      – Я вернусь. Честно-честно. Я ведь всегда возвращаюсь.

      – Знаю….

      И запах такой родной. И любимый…

      Таджикистан, Фанские горы, Лагерь

      Майор Потапов скептически оглядел недлинный строй «ребенков». «Ребенки» – это вам не дети. Разницу надо понимать… Выросли в горах. Самый старший оказался в Лагере в четыре года, так что все равно не помнит себя вне «тренировочной школы имени Виктора Юринова». Именно Вениаминыч настоял на полноценном обучении с самого раннего возраста, в виде основного аргумента используя демонстрацию умений двухлетней Санечки. И был прав, сейчас каждый из этих «ребенков» стоил пары взрослых «равнинных» бойцов. Минимум пары. И это в тринадцать-четырнадцать лет. А что будет потом?

      – Здравия желаю, товарищи горные стрелки!

      – Здравия желаем, товарищ высокоблагородие! – слаженно рявкнул строй.

      – Та-ак… – протянул Потапов, демонстративно ковыряясь в ухе, – и кто это, интересно, придумал?

      Вопрос, конечно, можно и не задавать. И так понятно, что не обошлось без мелкой оторвы, стоящей не на положенном по росту месте в строю, а на правом фланге. То есть перед длинным Асадом, которому она не достает макушкой и до груди. Сейчас Асад втихую придерживал Саньку за майку, чтобы не полезла с признаниями. В результате строй молчал.

      – Хорошо, – продолжил майор, – сформулирую вопрос по-другому: кто взял у уважаемого Мирали книгу…

      – Петька тут ни при чем, товарищ майор, – не выдержала Санька, – это я придумала!

      Кто бы сомневался? Ладно… Если не можешь остановить безобразие, надо его возглавить.

      – Рядовая Юринова, назначаетесь временным командиром отделения. Построить личный состав и доложить по форме!

      – Есть! Отделение, становись! Рассчитайсь!

      Санька, по-строевому печатая шаг, подошла к Потапу и, вытянувшись по стойке «смирно», отрапортовала:

      – Товарищ майор, четырнадцатое отделение «ребенков» для проведения занятий