Белый клоун в чёрной мантии. Сергей Ильич Ильичев

И что ему сегодня будет не стыдно перед сестрой, чью последнюю волю он исполнил.

      В то же самое время соприкосновение с человеком в монашеском облачении было для него неожиданным. Уж не сон ли это? И тут наш боец даже немного оробел…

      Видя на лице мужика всю эту гамму переживаний, архипастырь улыбнулся и ласково сказал:

      – Слушаю тебя, радость моя!

      – Отец – поп, уж извините меня, что не ведаю, как вас звать и величать… Сестра родная умирает, исповедоваться хочет. А за сотни километров нет ни одной действующей церкви. Христом Богом прошу, не откажите…

      – О чем вы говорите, конечно же… Только дайте мне несколько минут на сборы…

      И замер вдруг в нерешительности.

      – А как же поезд? Мне же в назначенное время следует в Москве быть…

      – За поезд, отец, не беспокойтесь, – твердо и спокойно заверил его Степан. – Пока вас обратно в вагон не посажу, состав не тронется. Собирайтесь, пожалуйста…

      И уже через несколько минут провожаемые любопытными взглядами разбуженных пассажиров архиепископ и начальник станции Степан Минин шли через железнодорожные пути к дому начальника станции, где их ждала его родная и младшая сестра Зоя…

      Начальник поезда, как и все пассажиры его вагона, глядели им вслед.

      – Заваривай чай, Настя… – грустно сказал он стоявшей рядом проводнице. – Это на час потянет, не меньше. Чует мое сердце, что мне до пенсии не дотянуть… – и расстегнул китель, стягивающий горло, пересохшее от волнения.

      – Может, чего покрепче, для спокойствия и от нервов? – не суетливо, а скорее заботливо и доверительно предложила женщина, всматриваясь в глаза своего начальника.

      – Нет, тут нужно быть трезвым как стеклышко. А может быть, ты меня, Настя, свяжешь? А что? – рассуждал он уже вслух. – Ворвались, связали. Вроде как и не виноват я вовсе, а? – и уже о чем-то задумался, продолжая глядеть в окно.

      – Так вязать, что ль? – выводя его из этой задумчивости и с решительной готовностью отозвалась боевая подруга, уже вытаскивая из комода моток бельевой веревки.

      – Да погоди ты, дай хоть чаю сначала выпить…

      Дом начальника станции ничем не отличался от других типовых построек тех времен. Дом как дом. И мебель как мебель, что по разнарядке тех лет досталась Степану как победителю социалистического соревнования.

      Единственно, что у мужика не было в этой послевоенной, уже вроде бы налаженной жизни, так это родной и желанной половины. Жены, а значит, и детишек. Что-то на войне прострелили, что-то уже сам в окопах застудил…

      И когда врачи предупредили, что он не сможет иметь детей, то побоялся и бабу в дом брать, потому что без чадорождения нормальная здоровая женщина запросто с катушек может сойти…

      А потому всего себя без остатка посвятил работе… равно как и батяня, что всю войну гонял составы с грузом без выходных и отпусков, за что и был удостоен звания Героя Советского Союза в самом конце войны.

      Степан же вернулся домой в начале 1944 года после ранения. Оно у