Пилот ракетоносца. Вижу цель. Макс Мах

– от неспособности облечь свою просьбу в дипломатически безупречную форму, – ему не пришлось. Специальный агент его поняла, что называется, с полуслова.

      – Подожди, – кивнула она, вставая. – Я сейчас выясню, в каком она состоянии. Ну и ее личным мнением на всякий случай поинтересуюсь, вдруг не захочет, – улыбнулась она ехидно. – И, если все-таки да, сейчас же распоряжусь.

      Грит встала с табуретки и быстро, но не теряя достоинства, покинула больничную палату. Похоже, ей этот разговор и в самом деле был в тягость. Вот и удрала под благовидным предлогом, наконец-то оставив Эрика один на один со своими мыслями. Не то чтобы ее присутствие так уж сильно мешало ему анализировать поступающую информацию, но в тишине думалось гораздо лучше.

      Самое забавное – если, конечно, здесь есть над чем иронизировать, – это то, что в известном смысле история повторялась, хотя и с поправками на местный колорит. Во дворце великой княгини Горицкой Эрик вроде бы спас от покушения наследника престола. На самом деле спасал он тогда Анну, но в зачет пошел именно кронпринц, а о княгине Эгерланд, включая и самого Эрика, никто и словом не обмолвился. Зато сегодня, вернее вчера, он в первую очередь защищал именно Анну. Сам бы он, в одиночку, наверняка стал бы действовать как-нибудь иначе и, возможно, не попал бы на госпитальную койку. Но что сделано, то сделано. Даст бог, Анна поправится, и тогда на этом инциденте – как и на том, что произошел в княжестве Гёрц – можно будет поставить крест. Главное, чтобы женщина не пострадала, поскольку и в этот раз у нее «похмелье» не на своем пиру.

      За себя в этом смысле Эрик практически не переживал. Во-первых, потому что не боялся. Или лучше сказать, умел перебарывать свой страх, и чем дальше, тем больше жил, исходя из принципа, что чему быть, того не миновать. Fata viam invenient[46], так сказать. Судьба найдет способ… Но, разумеется, было и во-вторых. События прошедшего года и, в особенности, знакомство с сибиряками показали Эрику, что его организм способен справляться с запредельными нагрузками. Поэтому он практически не сомневался, что раны заживут на нем быстро, как на собаке, – они всегда, даже в детстве, заживали быстро и без осложнений, – и массивная кровопотеря минует без последствий. Другое дело, что Эрику очень хотелось узнать, откуда взялась эта его невероятная живучесть, и как связаны эти выдающиеся особенности его организма с тем, что он происходит из семьи Вильфов. Ответов на эти вопросы у него не было, и Эрик даже не знал, кому можно было бы их задать. Не ясно было так же, стоит ли вообще об этом кого-то спрашивать. А ну как ему же за эти вопросы и прилетит? Оставалась, правда, робкая надежда, что кое-что прояснится тогда, когда он познакомится со своей семьей. Может быть, они сами ему расскажут…

      «Или нет…» – пожал он мысленно плечами. Без сожаления и без разочарования. Просто констатировал факт.

* * *

      В конце концов, их все-таки «поселили» вместе. Врачи не возражали, Анна тоже. Ей и самой было в тягость коротать время в одиночестве. К тому же она серьезно беспокоилась об Эрике, поскольку в последний раз – еще «там, в лесу» – видела его в отвратительном состоянии, которое

46

Латинская поговорка.