Ричард Длинные Руки – король-консорт. Гай Юлий Орловский

к ней черную собаку, а потом, волоча на длинной веревке перед собакой кусок мяса, понуждают ее тянуться за ним. Мандрагора выдергивается из земли, бедная собака издыхает, а у счастливца в руках оказывается этот волшебный корень…

      – Что? – сказал я грозно. – Собака издыхает?.. Да я таких самих заставлю руками выкапывать!.. Нет уж, обойдемся без этого сгустителя астральной энергии или что там ему приписывают…

      Он вскочил, зябко передернул плечами, но на глазах ожил, сказал быстро:

      – Вы здесь гость, старый лорд велел вас оберегать и всячески угождать… ну, по мере сил, чтоб не чересчур.

      – А чересчур, – спросил я, – это сколько?

      – На наше усмотрение, – заверил он, – так что если пойдете смотреть на мандрагору, а то еще и выдергивать, то я, как покорный слуга герцога, пойду вас сопровождать!

      Я сказал понимающе:

      – Что, настолько обрыдло торчать, как петух на заборе?

      – Еще как, – ответил он честно.

      – Хорошо, – сказал я. – Пойдем. Не люблю сидеть без дела.

      – А пировать? – спросил он.

      Я отмахнулся.

      – Это тоже не дело, а завершение дела. Пировать просто так… это позор. Пир должен быть только после победы!

      Он послушно пошел следом, едва не наступая от усердия на пятки, хотя я спускался не так уж и важно, все равно никто не видит и не оценит.

      – Тебя как зовут? – спросил я.

      – Франк, Ваше Высочество.

      – Иди вниз, – распорядился я, – и скажи во дворе, чтобы оседлали моего вороного и что-нить поплюгавее для тебя. А я пока поднимусь к себе, собаку надо взять.

      Он ухмыльнулся.

      – Это обязательно. Они жутко обижаются, если оставлять дома.

      Бобик ринулся мне на шею, исцеловал, как-то почуял издали, что сейчас отправимся хотя бы в короткий поход, это же так интересно – видеть новые места!

      – Даже кухню оставишь? – спросил я. – В самом деле преданный друг.

      Он тяжело вздохнул, кухню оставлять всегда жалко, но что поделаешь, просторы зовут и кличут, нельзя не откликаться на их зов.

      Глава 11

      Когда мы вышли во двор, Франк уже помогал седлать, не доверяя конюхам, крепкого буланого коня, где только и присмотрел такого красавца, а мой Зайчик стоит смирно, даже не замечая испуганного и напряженного как струна конюха, что держит его повод и делает вид, что это он отважно вывел этого зверя из конюшни.

      Франк, завидев нас, ухмыльнулся и, затянув подпругу, лихо поднялся в седло. Зайчик подставил бок, я прыгнул в седло, не коснувшись стремени, как не побахвалиться, когда вон в окно выглядывают две женские мордочки, а Франк разобрал повод и крикнул:

      – Эй там, морды!.. Открыть ворота людям.

      Бобик, показывая, что он тоже людь, первым проскочил в щель, не дожидаясь, пока распахнут во всю ширь.

      Я крикнул предостерегающе:

      – Бобик, не туда!.. Шателлен подождет, сперва во-о-он туда, видишь там искорку?.. Или для тебя не искорка, я ее тоже сейчас не вижу, но там растет мантикора… тьфу,