Дерзкая. Наталия Шитова

на главный эскалатор. По переплетениям лент двигались самые разнообразные люди. В одиночку, парами, изредка по трое, более многочисленных компаний не встречалось. Люди не сходились друг с другом в этих стенах. Они приходили сюда уже сбившись в малочисленные компании заговорщиков и не заводили здесь новых знакомств. Возможно, потому что этого им просто не хотелось. Как не хотелось этого мне. Хотя, конечно, в большинстве своём это были обычные, нормальные живые люди, даже если на них была нелепая одежда, а в сезон и мягкие удобные мокасины. Но я уже не была человеком. До такой степени, что даже грубо зашитые раны и укусы, выставленные на обозрение, не волновали меня. Мне было абсолютно все равно, кто и как на меня посмотрит. Практически ничем я не была уже похожа на Екатерину. И ничего от той жизни у меня не оставалось, кроме обтянутого бархатом серебряного браслета. Подгоняя его к своей руке, я зажала его на запястье внахлёст, чтобы не потерять, и снимала только когда Валерий впихивал меня в собачью шкуру и водил за собой по окрестностям Сылве.

      – Привет! – раздался за моей спиной натянуто‑вежливый голос Марины.

      Почти неделю после той сцены, когда я сделала вид, что хочу на неё напасть, она не подходила ко мне ближе, чем на десять метров. И только потом постепенно стала со мной разговаривать. Разговоры её меня совершенно не интересовали, я даже не могла припомнить, о чём она болтала. Было только ясно, что её не волнует судьба её несчастного мужа. Она жила в Раю чем‑то совсем другим. Она имела какие‑то другие цели, но вникать в них мне не хотелось. Она была живой женщиной. А это значит, что у меня с ней не могло быть ничего общего.

      Поэтому её приближение меня не слишком обрадовало. Я оглянулась на неё и кивнула в ответ, надеясь, что она пойдёт своей дорогой. Но она подошла и, встав рядом, оперлась о пластиковые перила.

      – Ждёшь?

      Мне хотелось ляпнуть ей в ответ какую‑нибудь колкость, но, право, было лень, поэтому я промолчала.

      – Он редко опаздывает, – не смутилась Марина. – Куда он хотел тебя вести?

      Я снова промолчала. Во‑первых, Валерий не обсуждал со мной своих конкретных планов, ведя только пространные беседы, переливая из пустого в порожнее и восхваляя Рай. Во‑вторых, мне было все равно, в какую дверь Извеков захочет войти на этот раз.

      – Я только что была в городе, – заметила она безразличным тоном. И хотя я опять ничего ей не ответила, внутренне я взмолилась, чтобы она оставила эту тему. Мне не хотелось снова думать о том, что и как происходит в городе. После того визуального сеанса я едва пришла в себя, да и то только позволив Валерию превращать меня в эту чёртову собаку.

      – Там очень много новых людей, – продолжала Марина. – Они настроены враждебно. Лера очень обеспокоен.

      – Чем же он обеспокоен? Его Рай неприступен, – отозвалась я.

      – Разумеется. Так утверждает Лера. Если бы это было так на самом деле, он не нервничал бы так, – возразила Марина.

      – Я не заметила, чтобы он как‑то особенно нервничал.

      – Это потому, что ты его совершенно не знаешь!