Девчонка с изнанки. Наталия Шитова

ресницами и смущённо кашлянул:

      – Ну, тут мы этого точно не отыщем. Семейный же парк…

      – Ладно, не напрягайся. Шучу.

      – Но, если ты и правда не прочь немного выпить, то… – Шокер задумался. – Во времена моей бурной юности тут было одно местечко, совсем рядом. Пойдём?

      Не дожидаясь моего ответа, он взял меня за локоть, развернулся и повёл меня прочь от шумной набережной, по извилистым тенистым дорожкам к ближайшему выходу из парка. Здесь народу было совсем мало.

      – Удивительно, как я на тебя набрёл…

      – Это точно. Удивительно, а главное, вовремя. Завтра ты на меня уже бы не набрёл. Я теперь свободный человек, и завтра утром я возвращаюсь на изнанку.

      – Поздравляю! – улыбнулся он. – Я помню, ты очень хотела свободы. Но, кажется, не очень-то верила, что этот день наступит.

      – Честно говоря, да. А ты почему здесь? Отпуск?

      Улыбка сошла с его лица.

      – Нет, – коротко ответил он и замолчал.

      – Что случилось, Шокер?

      – Меня отозвали с изнанки. До особого распоряжения.

      – Что, командор спустил всех собак?

      – Да нет, его не особо спрашивали, я так понял. Наша группа под расследованием, опять. На этот раз у департамента безопасности. Нас сюда всех вызвали, не только меня.

      – Из-за Тайлера?

      Он кивнул и развёл руками:

      – Этого следовало ожидать. Терракотовые взбесились не на шутку.

      Мы вышли из парка, и Шокер свернул в ближайший переулочек.

      Заведение, куда он меня привёл, было типичным гатрийским застенчивым кабаком. Застенчивым, потому что визитов в такие заведения принято было стесняться. Поэтому во внутреннем дворике стояли не столы, а целые беседки, заросшие цветущим плющом. Внутри каждой беседки располагались маленький круглый столик и две полукруглые скамейки. Никто толком не видел тех, кто сидел в соседней беседке, не видел, что там те соседи пьют и сколько. Хотя какой смысл в этой застенчивой предосторожности, мне было не понятно. Всё равно напиться по-настоящему в ресторанах поверхности было очень проблематично. Алкоголь подавали очень слабенький, который не может нанести вреда здоровью. Хочешь надраться до бесчувствия – это дома, за задёрнутыми занавесками. Или уж если непременно хочется ещё и разгуляться да себя показать – то это на изнанку.

      Мы с Шокером сели в беседке друг напротив друга. Официант принёс винную карту.

      – Выберешь сама? – Шокер попытался дать карту мне.

      Я отмахнулась:

      – Давай ты, мне сегодня даже думать лень.

      Шокер что-то заказал, а когда официант ушёл, стал просто смотреть на меня.

      Под его взглядом было как-то неуютно. Тяжёлый у него был сегодня взгляд. Тоскливый.

      – И давно вы все здесь? – спросила я, чтобы хоть что-то спросить и встряхнуть ауру.

      – Две недели уже.

      – Странно, почему мы не встретились раньше.

      – Я живу дома. А ребята – в городке, и даже не знаю, почему ты с ними не повстречалась.

      – Шокер, у меня такое чувство, что я крепко испортила тебе настроение.

      – Что за чушь?! – возмутился он.

      – Ты