Девчонка с изнанки. Наталия Шитова

и всё равно! А поначалу?

      Он поёжился:

      – Поначалу тяжело было. В снах всё время в шахты прыгал… Потом перестал видеть сны, стало легче.

      При виде этих бессильно опущенных плеч мне захотелось обнять его и сказать что-то ласковое. Но разве имею я на это право, если всё это случилось из-за меня?

      – Поэтому нам нужен проводник, – подытожил Шокер. – И отличный. Потому что только очень сильный проводник способен справиться с таким же проводником и не позволить ему в случае чего перехватить инициативу в канале… Так что это хорошо, что ты в итоге из дела вышла. Даже если Тайлер не был бы тебе братом, тебе нельзя было бы его тащить, ты к этому сейчас не готова.

      – Если бы Тайлер не был мне братом, я бы не вышла из дела. И я бы потащила его на поверхность…

      – Угу, – кивнул Шокер. – И надорвалась бы окончательно… Всё к лучшему, Апрель. Не в одном, так в другом. Хоть в чём-то, но к лучшему. Ты наконец сможешь отдохнуть и долечиться.

      – Чтобы стать совсем здоровенькой ко дню казни моего брата?!

      – Я такого не говорил! – возмутился Шокер.

      – А не надо мне ничего говорить. У вас, гатрийцев, мысли на лбу, как на экране, возникают, только читай.

      – Не говори ерунды.

      – Это ты меня не утешай, всё равно я тебе не верю. Знаю я вас, насмотрелась.

      – Я так понял, что ты всё больше на одного гатрийца смотрела, хоть, возможно, и с разных сторон.

      – По-моему, этого вполне достаточно! Это в мелочах вы разные, а так – близнецы-братья. И ты ничем не лучше остальных. Вот ты даже не замечаешь, что с Лали делается, что она уже на тебе умом подвинулась. А что такого, да? Она сама же под тебя ложится с радостью, дурочка… А тебе всё равно, тебе наплевать. И на жену свою тебе наплевать, которая где-то там сидит в четырёх стенах, как кукла фарфоровая. Ты же ведь не можешь не быть женатым, ты бы тогда не стал командиром. Но тебе всё равно. Командор Клайар – тот хоть серёжку носит, а у тебя даже дырочки нет, потому что тебе совсем всё равно!

      – Да, дырочка заросла, это верно, – спокойно согласился Шокер, тронув мочку уха.

      Он встал, одёрнул за собой край покрывала, разгладил, подошёл к окну и, сложив руки на груди, уставился через прозрачную штору вниз, на ночной город.

      – Я не ношу серёжку, потому что я вдовец, – бесцветным голосом произнёс он. – Я уже был женат тогда, когда отправился в слои за тобой. Мы любили друг друга и были очень счастливы. Она умерла, уже очень давно, много лет назад.

      – Извини меня, пожалуйста… – пролепетала я.

      – Ничего страшного. Это давно отболело, – сухо отозвался он. – Не думаю, что мои отношения с Лали задевают её память. И уж совершенно точно они никак не касаются тебя. И чтобы я больше никогда не слышал от тебя ни слова про Лали!

      Теперь понятно, отчего погасли эти глаза. Когда сначала исчезает возможность заниматься любимым делом, когда природа жёстко и безвозвратно отбирает то, что сама же дала при рождении, а потом ещё и теряешь дорогого человека, какие уж тут лучезарные улыбки, какие песенки…

      А я, конечно, идиотка. Фантастическая, безнадёжная идиотка. Самоуверенная дура,