Отчаявшиеся души. Алевтина Сергеевна Чичерова

полюбопытствовал Юу, положив на плечо Мики сплетенные в замок пальцы рук и опустившись на них подбородком.

      – О том, что сейчас я действительно счастлив, – полуприкрыв глаза, тихо произнес Мика.

      – Ты это понял, только когда добился меня? – усмехнулся Юу.

      – Нет, дурачок, конечно же, нет, – попытался оправдаться Мика и, повернув к нему голову, встретился с озорным взглядом изумрудных глаз, – хотя не скрою, – тут же добавил он, угадав настроение Амане, – это тоже доставило мне удовольствие, надеюсь и тебе.

      – Еще бы, такого раньше со мной не было, – признался Юу, хотя Мика и так это знал, но предпочел промолчать, к тому же…

      – А ведь со мной тоже, – неожиданно сказал он.

      – Что ты имеешь в виду? – лицо Амане вытянулось.

      – Можно сказать… – Мика улыбнулся краешком губ, в глубине его смеющихся глаз чувствовались печаль и сожаление, когда он проговорил, – сегодня был мой первый раз.

      Юу с полнейшим непониманием смотрел на Шиндо. Зная о роде его занятий, слышать нечто подобное было немыслимо и по меньшей мере, странно, только потом его удивление сменилось тягостным осознанием, наполнив сердце тоской и он с болью вгляделся в выразительные голубые глаза.

      – Понимаешь, – Мика опустил глаза к полу, – я впервые сделал это с человеком, которого не ненавижу и не презираю, а которого действительно люблю… и даже нельзя сравнить то чувство, когда элементарно хочешь подарить свою любовь близкому человеку и чувство от мерзкой случки, – он брезгливо поморщился, – когда влезаешь в шкуру дворовой суки, которую дерут кобели во время течки, не испытывающие ничего кроме алчности в своих желаниях и грязной похоти.

      – Мика, мне больно слышать это, – Юу обеспокоено смотрел на него, – и я не понимаю зачем ты продолжал работать в этом кошмаре, если так ненавидишь все это? Я помню, Шинья говорил, что ты винишь себя в смерти сестры, но это не повод так издеваться над собой, ведь ты не виноват и сделал что смог.

      – Проблема в том… – безрадостно начал Мика, – я никогда никому этого не говорил. Шинья не может ничего знать, а потому ошибается… Моя вина есть.

      – Ну, в чем может быть твоя вина? – попытался улыбнуться Юичиро.

      – В том, что все могло бы случиться иначе и она могла бы остаться в живых, если бы не моя глупость и беспечность, – в сердцах произнес Мика. Юу оторопело смотрел на него, в то время как его сердце сжималось от жалости к Микаэлю. Он хотел бы помочь, только не знал как.

      – Пожалуйста, скажи. Скажи мне, в чем ты так винишь себя, – попросил Амане в надежде, что если Мика поделится, то, возможно, ему станет легче.

      Мика не издавал ни звука. То ли он собирался с мыслями, то ли пытался объяснить все это, прежде всего самому себе; то ли просто решая, стоит ли вообще говорить об этом. В итоге…

      – После смерти матери, буквально сразу после похорон… – начал Мика, – …наш отчим сказал мне, что мы с сестрой можем жить у него, как и прежде, нам ни в чем не придется нуждаться, только при