Маленькие женщины. Луиза Мэй Олкотт

нет, если тебе кто-то очень сильно понравится, а ты понравишься ему. – Мег говорила словно сама с собой и посматривала за окно, в переулок, где в летние вечера она частенько видела парочки, гулявшие там в сумерках.

      – Я так поняла, что ты собираешься сообщить мне свой ответ этому человеку, – грубо прервала Джо мечтания сестры.

      – О, мне просто следует ответить совершенно спокойно и решительно: «Благодарю вас, мистер Брук, вы очень любезны, но я согласна с папой, что пока еще слишком молода, чтобы связывать себя каким-то образом, поэтому прошу вас ничего больше об этом не говорить, и давайте останемся друзьями, какими мы были до сих пор».

      – Гмм, это жестко и достаточно холодно! Не верю, что тебе удастся это произнести, и знаю, что он не будет удовлетворен, если ты это скажешь. Если он станет продолжать, как обычно делают отвергнутые любовники в книгах, ты ведь наверняка уступишь, чтобы не ранить его чувства.

      – Нет, я не уступлю. Я скажу ему, что я так решила, и с достоинством выйду из комнаты.

      Говоря это, Мег поднялась и уже собиралась прорепетировать достойный уход, когда шаги в коридоре заставили ее броситься на свое место и приняться за шитье столь поспешно, словно ее жизнь зависела от того, закончит она именно этот шов в данное время или нет. Джо подавила смешок, вызванный неожиданной переменой настроения, и, когда кто-то робко постучал в дверь, отворила ее с мрачным видом, весьма мало отдававшим гостеприимством.

      – Добрый день! Я зашел забрать свой зонт, то есть посмотреть, как сегодня чувствует себя ваш батюшка, – промолвил мистер Брук, несколько смутившись и переводя взгляд с одного девичьего лица на другое.

      – Зонт? Он сегодня очень хорошо. И папа… Он на вешалке, сейчас принесу, я скажу ему, если вы пока посидите здесь.

      И Джо, в своем ответе удачно перемешавшая отца с зонтом, выскочила из комнаты, давая Мег возможность произнести заготовленную речь и принять полный достоинства вид. Однако стоило ей исчезнуть, как Мег начала потихоньку, бочком двигаться к двери, бормоча:

      – Маменька будет рада повидать вас. Посидите, очень вас прошу, я ее позову.

      – Не уходите. Неужели вы меня боитесь, Маргарет? – Мистер Брук выглядел таким обиженным, что Мег испугалась, не поступила ли она слишком грубо. Она покраснела до маленьких завитков на лбу, ибо он никогда еще не называл ее «Маргарет», и удивилась тому, как естественно и сладко ей было слышать, что он это произносит. Стремясь выглядеть дружелюбной и вполне «в своей тарелке», она протянула ему руку и с доверчивым и благодарным видом сказала:

      – Как могла бы я вас бояться, когда вы были так добры к моему отцу?! Я хотела бы только выразить вам свою благодарность.

      – Можно, я скажу вам, как это сделать? – спросил мистер Брук, удерживая маленькую ручку в обеих своих и глядя сверху вниз на Мег с такой любовью в прекрасных карих глазах, что сердце у нее затрепетало и ей захотелось одновременно и броситься бежать, и остаться слушать.

      – О нет, пожалуйста, не надо!