Скажи мяу, ведьма, или Дом проклятых кошек. Виктория Килеева

мирно и… Как ты это называешь? Гу…

      – Гуманно.

      – Именно так.

      Лара удивлённо смотрела на бабушку, не слыша, а скорее чувствуя, что за показным безразличием её тона прячется сожаление.

      – И часто тебе доводилось стирать человека?

      Бабушкино расслабленное лицо вновь преобразилось в суровую маску воплощённой строгости.

      – Тебя не касается. Спать иди.

      Но как уснуть после таких откровений?

      «Значит, бабушка убивала, – размышляла Лара, лёжа в кровати без тени сна. – Пусть и «стирала», сути это не меняет. Хотя её жертвы не мучились, она лишала их жизни. Но почему я ничего не замечала? Когда она это делала? Во время своих поездок в город? При мне бабушка колдует только по мелочам, в основном хозяйственным, и то с большой предосторожностью, чтобы никто не знал, не видел, не заподозрил…»

      От избытка впечатлений Лара порывисто встала и села на подоконник. Над лесом бледно светила луна. Потревоженный кот, что спал на кровати, поднял голову и сонно глянул перед собой.

      «А зачем ей убивать? Неужели на неё покушались или хотели ограбить? Если бы я была ведьмой, я бы никого не смогла убить. Превратить подлеца в зверушку – это всегда пожалуйста. Но умертвить…»

      Она осмотрелась вокруг. Привыкшие к темноте глаза различали стопки книг на полу и старую мебель, больше похожую на хлам.

      – Вот бы сейчас поколдовать, – с тоской проговорила Лара. – Бабушка права, я уже ничего не помню. Память – как чистый лист. Мне трудно удержать что-нибудь в голове хотя бы на несколько минут, не то что навсегда.

      «Ши-ги-шин-па-эр-дли-юх», – подсказало вдруг сознание.

      – Точно! Я помню только то заклятие, которым обратила нахалов в мышей. Ну ещё бы, такое потрясение, вот и отложилось… – Лара зажгла свечу и взяла перо. – На всякий случай запишу.

      «Какой ещё может быть случай? Бабушка запретила мне колдовать».

      Да и в чернильнице, как нарочно, высохли чернила.

      – Стало быть, не судьба. Будет лучше его не записывать. – Лара поспешно убрала перо и бумагу в стол, пока не передумала.

      «Но ведь тогда я всё забуду!»

      – Ну и пусть. Это во благо, не стоит мне его помнить. – Сев на кровать, Лара несколько раз похлопала себя по лбу. – Забудь, забудь!

      «Ши-ги-шин-па-эр-дли-ях», – всплыло внезапно в её голове.

      – А-а-а! Это что такое? Я такого не учила! – испугалась Лара. – Постой-ка, разница всего в одну букву… Ясно. Это обратное заклинание – как превратить животное в человека, а «ши-ги-шин-па-эр-дли-юх» – как превратить человека в животное. – Она усмехнулась сама себе. – А не такая уж ты и дура, Лара Лихт. Откуда что берётся? – Лара вновь издала тоскливый вздох. – А толку-то, толку? Всё равно применить негде.

      На кровати потянулся разбуженный кот, старательно зевнул и уставился на Лару дремотными хризолитовыми глазами. Та задумчиво скользнула по нему взглядом.

      – Нет! – Она завертела головой и в страхе отскочила к открытому окну. Сквозь сорочку пробралась ночная прохлада.

      «Но