Край земли. Прогулка по Провинстауну. Майкл Каннингем

ни пойди, всюду слышен звук туманного горна. В пустошах можно укрыться от шума и торговли; город позволяет хотя бы частично избавиться от ощущения, будто ты лишь помеха вездесущему покою, что просачивается сквозь окна по ночам и надолго повисает в воздухе после твоего ухода.

      В каком-то смысле Провинстаун – одно сплошное побережье. Если вы стоите на берегу, наблюдая за отливом, вы не сильно ближе к воде и не то чтобы доступнее ветрам, чем в центре города. Вдоль всей бухты, а следовательно, и города, ощетинившись водорослями и жухлой морской травой, тянется пологий пляж. Поскольку Провинстаун низко посажен на континентальном шельфе, он в немалой степени подвержен влиянию приливов и отливов, которые в сизигии солнца, луны и земли могут превышать двенадцатифутовый перепад. Участки берега шириной более ста ярдов во время прилива полностью скрываются под водой. Вода в заливе абсолютно спокойна практически в любую погоду и теплее, чем на океанских пляжах, но, поскольку это Северная Атлантика, даже в августе она не бывает в привычном смысле теплой. Пляж залива всецело обжит – городские задворки пустуют разве что в экстремальную погоду, впрочем, многолюдно там тоже не бывает; и никаких прибойных волн, поэтому вода, что мягко плещется о берег, всегда кишит лодками. Здесь особенно здорово с собаками и маленькими детьми: помимо пляжа, единственное открытое пространство, где они могут вдоволь нарезвиться, – игровая площадка у школы на холме. Не менее здорово гулять здесь в одиночестве, и лично я предпочитаю ясные зимние дни, когда воздух до болезненного колюч и снежинки мешаются с песком. Пляж усеян ракушками, но это ракушки Новой Англии, почти исключительно двустворчатые, их палитра колеблется от серого до коричневого, переходя к светло-коричневому – с редкими вкраплениями розовато-лилового или глубокого пыльно-фиолетового. Это не морской пейзаж, тяготеющий к розовому и бледно-голубому. Время от времени на пляж выбрасывает случайные сокровища: старую глиняную курительную трубку или целую стеклянную бутылку – сгусток мутного света, обточенный океаном. Скульптор Пол Боуэн, беспрестанно прочесывающий пляжи, за эти годы нашел несколько фарфоровых кукольных голов, рук и ног, и я всегда хожу по тому же участку побережья в надежде увидеть среди камней и осколков крошечное белое личико, наполовину занесенное песком: чопорные алые губы, бесстрастный голубой глаз.

      Лонг-Пойнт

      Самый дальний конец песчаной спирали, на которой стоит Провинстаун, краешек вялой закавычки мыса – это Лонг-Пойнт, узкая полоска дюн и травы. Хотя условно он относится к материку, столетия назад океан размыл основную часть тощей песчаной горловины, соединявшей его с землей. В 1911 году здесь установили дамбу, скрепляющую Лонг-Пойнт с окраиной Вест-Энда. В ХVIII веке, когда Лонг-Пойнт был по сути островом, там образовалась община, со временем разросшаяся примерно до двухсот человек, большинство из которых работали на солеварнях – выпаривали соль из морской воды. Все, что было им необходимо, все, чем их не мог обеспечить океан, поставлялось на лодках непосредственно из Провинстауна.

      Во время войны 1812 года[5]британцы оккупировали Провинстаун и отрезали пути снабжения жителей Лонг-Пойнта. Когда разразилась Гражданская война, провинстаунцы, опасаясь вторжения войск Конфедерации в залив, что означало бы

5

Англо-американский вооруженный конфликт, так называемая “вторая Война за независимость”.