Центурион. Юрий Корчевский

которая нарушалась лишь журчанием воды. Остро запахло бензином. «Господи, – вдруг понял Алексей, – да это же не вода журчит, а бензин из баков! Надо идти, ползти от самолёта!» Однако всё тело болело, как побитое.

      Алексей поднялся на четвереньки, осмотрелся.

      Хвост, в котором он находился, лежал в двух десятках метров от фюзеляжа, крылья просто оторвало.

      Алексей выпрямился, подвигал руками и ногами. Вроде цел. Ушибы получил, но они до свадьбы заживут, главное – жив.

      Он поднялся и, пошатываясь, пошёл к фюзеляжу, разорванному и смятому. Может, там есть ещё живые, может, кому-то надо помочь выбраться, пока самолёт, а вернее, то, что от него осталось, не вспыхнуло.

      Тела пассажиров спрессовались у переборки кабины лётчиков.

      Сначала Алексей увидел «фифочку». Ухватив её поперёк тела, он выбрался из фюзеляжа, подтащил её к хвосту и опустил на землю. Вернулся к фюзеляжу.

      – Ну, этот дядька мёртв, голова почти назад вывернута и вся в крови, – рассуждал он сам с собой, в состоянии сильнейшего нервного стресса совершенно не замечая этого.

      Но всё равно он стал вытаскивать всех подряд – потом разберётся, кто жив, кто ранен, а кто погиб.

      Пока таскал тела, вымазался в крови.

      Освободив салон, он уложил всех пассажиров в рядок и попробовал открыть дверь в пилотскую кабину, но переборка деформировалась, и дверь не открывалась.

      Алексей обошёл фюзеляж и заглянул в разбитую кабину. Стёкла от столкновения с землёй повыбивало, кабину сплющило, но вид погибших лётчиков ужаснул Алексея. Ладно, не его дело трупы вытаскивать. Инструмента нет никакого, а голыми руками ничего не сделать. Есть же МЧС, другие службы. Их исчезновение с экранов заметят быстро. А поскольку маршрут известен, их должны обнаружить быстро.

      Алексей вернулся к пассажирам. Переходя от одного к другому, проверял пульс, смотрел, есть ли дыхание.

      Он уже успел убедиться, что четверо пассажиров точно мертвы, как услышал стон. Слава богу, не он один спасся!

      Алексей подошёл к «фифочке» – именно она стонала. Похлопать по щекам? А вдруг у неё тяжёлая травма головы?

      У женщины шевельнулись пальцы. Чёрт, чем же ей помочь? Его медицинские познания дальше бинтов на порезы не шли.

      Однако «фифочка» открыла глаза, повела вокруг мутным, затуманенным взглядом. Постепенно взгляд приобрёл осмысленность.

      – Где я?

      – У самолёта. – Алексей был рад услышать её голос.

      – А почему лежу?

      – Руки, ноги не болят? Или голова?

      Женщина пошевелила руками, потом ногами.

      – Вроде нет.

      Она сделала попытку сесть, и Алексей помог ей, поддержав под спину.

      И тут «фифочка» увидела разбитый самолёт.

      – Так мы упали?

      – Вроде того.

      Она повернула голову и увидела ряд тел, лежащих на земле:

      – Они что…

      До «фифочки» дошёл смысл увиденного, и она взвизгнула:

      – Кто меня рядом с теми положил?

      – Я, когда вытаскивал.

      – Идиот!

      Ну