Обычный художник. Екатерина Дубровина

за резким изменением настроения Глеба. Он не раз предупреждал, что любит послушных девочек, и Алина искренне старалась быть такой, поэтому, возможно, он сегодня и не ударил, а только, указывая на дверь, со злостью крикнул:

      – Проваливай!

      Сгорая со стыда, Алина встала, продефилировала к тумбе, на которой лежала ее одежда, и вышла в коридор. Там наскоро оделась и, не прощаясь, хлопнула дверью.

      Глеб продолжал лежать в кровати. Александр Сергеевич Соловьев или просто Соловей, как его звали за глаза в компании, был его непосредственным начальником. Жутко умным и постоянно маячившим всюду, с раздражающей манерой эмоционально подавлять инициативы подчиненных. Глеб работал в «ИТАЛ Групп» почти два года, из которых полтора пытался сместить руководителя с должности. С самого первого дня управленческие решения Александра Сергеевича вызывали у него вопросы и недоумение, а все попытки исправить и понять их терпели крах, и в итоге Глеб перестал возражать, тая обиду и строя подлянки. И пускай фирма пока оставалась на плаву и даже неплохо зарабатывала, последние полгода дела шли не очень хорошо. И как снег на голову путевка на море для Остаповой.

      Сначала Глеб был готов рвать на себе волосы. Что за привилегии для обычного рядового сотрудника? А если взбунтуются остальные? Покупать путевки всем? Или почему ему, Глебу, тоже не оплатят путевку куда-нибудь на Мальдивы, например? Но переспав с этой мыслью, он пришел к выводу, что этот «подарок» можно использовать против Соловья. Нужно только придумать под каким соусом подать это учредителям. Они же должны знать, как расходуются их средства. Да, все не так уж и сложно оказалось. Глеб потянулся, широко улыбаясь и предвкушая скорое повышение. Вскочив с кровати, он подошел к окну и раздвинул шторы. Какое сегодня, однако, хорошее утро! Солнце уже поднялось над крышами домов, а ветер неспешно качал верхушки деревьев.

      Зарывшись рукой в волосах, он танцующей походкой направился в душ, но проходя мимо тумбы, на которой валялась его скомканная одежда, случайно заметил Алинины сережки, беспечно ею забытые. Может, она специально? Чтобы вернуться? «Господи, что ж за дура, – подумал он и криво усмехнулся, – если бы не ее третий размер, уволил бы давно.» И на ходу, закинув серьги в портфель, скрылся в ванной.

      Алина была его секретаршей, с красивым личиком, точеной фигурой и готовой на все. Глеб частенько использовал ее в своих корыстных целям, а она, не имея для этого достаточно ума, даже и не догадывалась, какие козни строит. Жаль, что она сегодня с утра имела неосторожность высказать свое мнение, оставив Глеба без утреннего десерта. А он, как обычно, не сдержался. И теперь придется извиняться и как-то заглаживать вину, если он хочет еще пользоваться этим телом. А он хочет.

      Не позавтракав, Глеб оделся и вышел на парковку. По пути на работу заехал в цветочный, выбрав букет, от пестроты которого резало глаза, зная, что Алине понравится, и заскочил в кафе за стаканом бодрящего кофе. Подъезжая к офису, он неосознанно залюбовался им. Четырехэтажное стеклянное здание в самом центре города