Следующий день. Роман Заин

гегемонию его жизни невыполнением приказа или просто плохим поведением, ощущали на себе мощь его рук, а также злость и неистовство еще не старого смотрителя. Вот и сейчас, получив распоряжение от Асо он лишь расспросил пленниц, знают ли они как надо мыться в термах, и получив утвердительный ответ, провел их в раздевалку.

      По истечении получаса новоиспеченные рабыни уже находились в тепидарии. В прямоугольной комнате с не высокими потолками, вокруг круглого бассейна с фонтанчиком, грузно стояли лавочки из белоснежного мрамора. Пол и стены тепидария, выполненные из отшлифованной и подогнанной одна к одной мозаике, согревали взоры кремовым цветом. Находясь здесь появлялось чувство, будто пол наползает на стены, как бы является их продолжением, а не чем-то отдельным. Солнечный свет лениво спускался сюда сквозь небольшие окошки, сделанные в самой верхней части потолка. Молочные скульптуры атлетов и мифических красавиц, как будто бы прячась выглядывали из-за закругленных углов, разглядывая отдыхающих. Причудливые барельефы купальщиков и купальщиц, бегущих друг другу на встречу, занимали пузатым узором всю правую стену строения. Такого тепидария, или подобного такому по убранству и роскоши, Авелия с Ревеккой никогда не видали. Однако, назначение его было знакомо дамам, ведь не один и не два раза ходили они в подобные заведения для отдыха. Сегодня, сейчас, в эту минуту, они находились тут одни, и только треск ламп, развешанных на стенах и горевших через одну, нарушал святую тишину сердца римских терм. Усевшись на лавку дамы осмотрелись. Им хотелось убедиться, что они тут действительно одни. Просидев немного и получив тому подтверждение, без всякого сговора между собой, на глазах обеих, крупными каплями, заблестели слезы. В одну и туже секунду в женских головках, будто бы зигзагом молнии, пролетели воспоминания минувших дней. Не говоря друг другу не слова, даже не переговариваясь между собой, обе подумали об одном и том же. Им вспомнились те бани, что величаво возвышались над Махероном. Им вспомнился запах горящих дров, манивший теплотой и будущими блаженствами. Им вспомнилась прошлая жизнь. Однако далее, воспоминания матери и дочки разбежались в разные стороны. Юной Авелие колыхнули память подруги детства, с которыми весело крича, бегали они по закрытым дворам, не замечая никого и ничего. Вспомнилась причудливая игра в обруч, с которым она никак не могла совладать и постоянно проигрывала. У Ревекки же всплыли в памяти руки рабыни Данили. То были волшебные руки способные разогнать кровь по жилам и так размять кости, что по окончании массажа казалось, будто бы заново родился. Вспомнила она и холодные воды фригидария, за омовение в которых жутко ругался ее муж Иким. И всё потому что считалось, что женщинам там делать нечего. Но отказаться от той свежести она попросту не могла, и тайком, так чтоб супруг не догадался, все-таки ходила в них. Мать и дочь сидели на лавочке, погруженные совсем в недалекое прошлое, пытаясь хотя бы не телом, но душой подольше остаться там,