Путь одиночки. Никас Славич

Владимир довольно часто гостил у кузена, и всякий раз во время его визитов плюс пара дней после них у Мирослава случался творческий кризис. Ни рукописями, ни картинами кузен так и не заинтересовался, попросту не обращая на них внимания. Что же касается третьего увлечения – пения – то Мирослав уже и забыл, когда в последний раз мог чисто, от всей души что-нибудь пропеть. Работа хоть и приносила больше денег, но практически полностью подавляла творческое начало, в который раз подтверждая, что её название происходит от слова «раб».

      Потом гость из Владивостока, убедившись, что торговля идёт полным ходом, и что магазин приносит прибыль, стал приезжать всё реже и реже, в основном лишь для того, чтобы получить полагающуюся ему часть выручки. Мирослав не особо охотно разговаривал с кузеном, поскольку Владимир почти всё время вёл речь только о деньгах. Как-то раз Мирослав попытался уговорить брата, чтобы поторговать немного и книгами, но тот сказал лишь следующее:

      – Нет, это в наши времена не даёт прибыли. Неактуальны стали и поэзия, и проза.

      Переубедить Владимира оказалось невозможно, он понимал лишь язык цифр и денег, а последние говорили явно не в пользу искусства и культуры.

      Единственной радостью в жизни для Мирослава стал его роман, который потихоньку всё же подходил к финалу. К весне автор уже поставил последнюю точку, но вместе с ней ушла и радость творчества. Роман написан, а сил на что-то новое у Мирослава не осталось. Ведь так происходит со многими настоящими писателями: после долгого труда над произведением наступает затишье, когда выплеснуты все творческие силы, и их невозможно сразу восстановить. Поэтому Мирослав не считал писателями тех, кто умудрялся написать чуть ли не пять романов в год, поскольку с такой скоростью можно писать лишь несерьёзные, развлекательные вещи.

      Кроме прочего, терзало Мирослава и одиночество. Однажды он даже написал стих, надеясь, что когда-нибудь встретит свою половинку:

      Есть ли призрачный шанс разогреть мою нежность

      И почувствовать горенье сердец?

      Неужель застилает глаза мне безбрежность,

      Та, которой имя «слепец, гордец»?

      Да, отвергаю порой позолоту,

      Но под ней – та же ржавая чернь,

      Ищу крылья, что готовы к полёту,

      Не люблю, у кого в душе зверь.

      Где же ты, моя милая молния,

      Что ударит – и душу зажжёт?

      Где мечта, словно яркое полымя?

      Нет пока – словно душу под гнёт.

      Но я знаю – найду обязательно,

      Отыщу вдох неистовой свежести,

      И расстелется белою скатертью

      Мир моей разгоревшейся нежности!

      Иногда то, что написано, сбывается. В мае произошло ещё одно событие, после которого вдохновение вернулось, и появилось желание написать нечто прекрасное.

      Гости в село Лазо заглядывали редко, однако иногда всё же останавливались возле живописных уголков, чтобы сфотографироваться